Боги смерти.

[Мев]

Искала информацию для анализа образа шинигами в «Складе» и надыбала интересную статью об индейских богах смерти.
Источник тут svart-ulfr.livejournal.com/110346.html

Смерть и загробный мир в представлениях мезоамериканских индейцев

Понимание смерти у индейских народов Мезоамерики нередко приобретало довольно оригинальные формы по сравнению с европейскими и христианскими традициями. В первую очередь это относится к представлениям о рае, а также к особому культу смерти, связанному с практикой жертвоприношений, которая была распространена среди мезоамериканских индейцев.

Вместе с тем в мифологии каждого индейского народа Месоамерики высказывались интересные предположения относительно тайны смерти. Для древних науа существовало два способа «заклеймить себя смертностью»: первый состоял в том, чтобы превратится в «обычного человека», принимая в пищу маис, а второй способ – начать половую жизнь. Однако индейцы науа осознавали, что дать окончательный ответ относительно тайны смерти и загробной жизни непросто. В их древних текстах находит свое отражение множество мнений.

В первую очередь, исторические памятники литературы науа и труды испанских хронистов содержат сообщения о местах, куда души отправлялись после смерти. Мы знаем, что таких мест было четыре: Chichihuacuauhco, Mictlan, Tlalocan и Ilhuícatl tonatiuh. Интересной особенностью религиозного мышления науа было то, что место, в которое душа отправится после смерти, определялось не поведением человека в жизни, а причиной его смерти. В Ilhuícatl tonatiuh, «дом солнца», попадали души воинов, погибших в бою или умерших на жертвенном камне. Там, в цветочных садах они устраивали сражения, а когда на востоке появлялось солнце, приветствовали его криками радости и громко били в щиты. По прошествии четырех лет они возвращались на землю в облике колибри и других птиц с красочным оперением и питались цветочным нектаром.

В этот рай попадали даже вражеские воины, захваченные в плен и принесенные в жертву. Их покровителем был отдельный бог Teoyaomiqui, чье имя означает «бог погибших врагов». Их приносили в жертву солнцу, и таким образом они, отдавая свои жизни, питали «могущественного воина, сражающегося в небе».

Женщины, умершие при родах, попадали в Chichihuacuauhco, «дом маиса». По ночам они могли возвращаться на землю в виде призраков, означающих плохое предзнаменование.

Люди, утонувшие или погибшие от удара молнии, а также умершие от болезней, связанных, по мнению ацтеков, с водой, попадали в Tlalocan, рай бога Тлалока (Tláloc). Этот рай считался местом плодородия, где в изобилии росли фруктовые деревья. На могилу человека, «избранного богом дождя», то есть погибшего в воде или убитого молнией, клали сухую ветку, и когда его душа попадала в Tlalocan, ветвь снова становилась зеленой, свидетельствуя о том, что умерший обрел новую жизнь.

Но большинство ацтеков после смерти отправлялось в подземное царство мертвых Миктлан (Mictlán), в котором не было ничего радостного и которое делилось на девять преисподних. Правителями царства мертвых были бог Миктлантекутли и богиня Миктлансиуатль, его супруга. Чтобы попасть в Миктлан, люди, умершие бесславно, неизбранными богами или от болезней – так называемой «земной смертью» – попадали на ледяную дорогу подземного мира, которую должны были преодолеть за период в четыре года. Когда они достигали девятого круга смерти, их встречал Миктлантекутли. В дороге они терпели лишения и подвергались наказаниям, таким тяжелым, что многие пропадали, не достигнув конца пути.

Рисунок 1.
Миктлантекутли — бог смерти и подземного мира в религии ацтеков


Рисунок 2.
Миктлансиуатль — госпожа подземного мира, жена Миктлантекутли

Представления о смерти в религии индейцев майя сходны с ацтекскими. Известный отечественный ученый Р. В. Кинжалов утверждал, что в послеклассический период майя находились под сильным влиянием религиозных представлений народов Центральной Мексики. Но, как показывают многочисленные археологические и этнографические исследования М. Ко, А. Руса и отечественных ученых, в частности Г. Г. Ершовой, в системе представлений индейцев майя о смерти и загробном мире существуют интересные отличительные особенности.

Вселенная майя была разделена на небеса, состоявшие из тринадцати слоев, нижним из которых являлась земля, и подземный мир, состоявший из девяти уровней. На небеса после смерти попадали «хорошие люди, воины, умершие в родах женщины и те, кто совершили самоубийство через повешение». Божество смерти в религии майя в разных источниках известно под разными именами: Сисин, Хун Ахау – «господин седьмого круга»; Ах Пуч, или Ах Пукух - «господин преисподней» на языках цельталей, цоцилей и тохолабалей.

Рисунок 3.
Ах Пуч, бог смерти в религии майя

В кодексах и на памятниках майя божество смерти обычно изображали в виде скелета. Среди элементов его убранства чаще всего можно увидеть бубенчики на голове, на шее, на щиколотках или на кистях рук. Ушным украшением ему иногда служила длинная кость. Бога смерти нередко сопровождали собака, которая, согласно месоамериканским верованиям, помогала умершему в путешествии в подземном мире, и сова, чей ночной крик считался у индейцев плохим знамением. Бог смерти в представлениях майя проживал на самом нижнем уровне подземного мира – Шибальба, или Метналь, который представлялся как темное место, куда прибывали души умерших после длинного и трудного пути, полного опасностей.

Так же, как и в религии ацтеков, основной идеей, на которой основывались майя в своих представлениях о смерти, была идея о бессмертии души. Диего де Ланда, которого особенно интересовал вопрос о том, каким виделся загробный мир индейцам и можно ли было предполагать, что их верования сходны с христианскими, писал: «Этот народ всегда верил в бессмертие души более, чем многие другие народы (...). Ибо они верили, что была после смерти другая жизнь, более хорошая, которой наслаждались души, отделившись от тела. Эта будущая жизнь, говорили они, разделяется на хорошую и плохую жизнь, тягостную и полную отдыха».

Вера в загробную жизнь существовала среди майя испокон веков. Месоамериканские индейцы с древних времен верили, что после физической смерти человека так или иначе жизнь продолжалась. Это поверье основывалось на представлениях о существовании особых сил, обитающих в теле человека, некой нематериальной субстанции, которая покидает его во время сна или в момент смерти. Концепция индейцев отличается от представлений о душе в европейской традиции, в первую очередь, более сложным предназначением нематериальной субстанции. Майя делили ее на несколько различных компонентов, каждый из которых играет свою особую роль в жизни человека и его души после смерти. В европейской религии и религии науа прослеживается связь между духом и teyolia, тенью и tonalli, ночной душой и ihiyotl. Разъединение этих нематериальных компонентов тела являлось для индейцев уходом духа из тела и его путешествием в загробный мир.

Одна из главных особенностей представления о смерти у месоамериканских индейцев связана с концепцией жертвенности. Самопожертвование в месоамериканской культуре понималось не как готовность принести жертву для достижения общей цели, а как некая ритуальная функция человека, определяющая всю его жизнь. Дело в том, что в мифологии месоамериканских индейцев преобладала идея о многократном сотворении вселенной, мира и человечества. В конце каждой из четырех прошедших эр, по представлениям ацтеков, население земли погибало в результате какой-либо катастрофы. Чтобы восстановить человечество снова, требовались кости людей минувших эр. Ацтеки хотели остановить этот процесс или, по крайней мере, отсрочить катастрофу, которая положит конец их – пятому по счету – солнцу. Они были по-настоящему одержимы этой идеей, которая делала жителей Теночтитлана избранным народом, миссия которого заключалась в том, чтобы одержать победу над силами ночи. Поэтому быть принесенным в жертву считалось у древних ацтеков почетной судьбой, уделом избранных.

В трудах европейских хронистов, посвященных месоамериканским индейцам, содержатся сведения еще об одной особенности восприятия смерти обитателями Нового Света, которая основана на понимании смерти как освобождения от жизненных трудностей и перехода к лучшей жизни. Именно этим можно объяснить частые самоубийства среди индейского населения, которые отмечали первые европейские хронисты. По словам одного из хронистов, «самоубийства были частыми среди индейцев Антильских островов и южноамериканских цивилизаций, особенно инков, реже этот факт устанавливался среди ацтеков, но очень часто среди майя, причем с глубокими религиозными корнями». Согласно религии майя, люди, совершившие самоубийство через повешение, попадали на небо и приравнивались по своему положению к воинам, погибшим в бою, и женщинам, умершим при родах. Это связано с тем, что в представлении месоамериканских индейцев люди, умершие от воздействия на них одного из богов, попадали под его покровительство. Покровителем самоубийц у майя считалось одно из главных божеств в их пантеоне – богиня Иш Таб, изображавшаяся повесившейся.

Первые европейские хронисты отмечали склонность к самоубийству как общую черту всех американских культур: «во времена конкисты многие индейцы совершали самоубийства; но не менее удивителен тот факт, что люди, пришедшие в отчаяние от частых неприятностей, могли совершить самоубийство по малейшему поводу». Такое мировосприятие свидетельствует о совершенно особенном понимании жизни и смерти месоамериканскими индейцами.

Мифологическому сознанию присуща символичность. Символы служат условным языком отображения тех или иных понятий и ценностной картины мира в целом. В системе представлений о смерти в мифологии того или иного этноса важное место занимают образы и символы, традиционно связанные с этим явлением. В мифологии месоамериканских индейцев тоже существует множество образов и символов, связанных со смертью и загробным миром. Некоторые из этих образов и символов соответствуют европейской традиции, некоторые – в силу природных, культурно-исторических, мифологических особенностей – являются уникальными для культуры месоамериканских индейцев.

«Словарь символов и мифов», цитируя Мирче Элиаде, указывает на то, что ассоциация черного цвета со смертью – общемировое явление, характерное для большинства культур, в том числе и для культуры индейцев Месоамерики. Например, север у ацтеков ассоциировался с черным цветом и считался холодной и пустынной землей, в которой правил ацтекский бог смерти Миктлантекутли. У майя смерть также ассоциировалась с ночью и всем, что с ней связано: луной, а также птицами, ведущими ночной образ жизни, например, филинами и совами. Подобная трактовка образа филина характерна для многих мировых культур разных времен: древние греки считали филина роковым и мрачным существом, а сова в Древнем Египте была символом ночи, холода и смерти. Согласно поверьям древних майя, филины и совы были птицами, воплощающими силы зла. Из-за необычности своего голоса совы и филины считались у индейцев майя роковыми птицами, и их крик всегда означал предзнаменование смерти. Альфонсо Касо в своей книге «Ацтеки. Народ солнца» причисляет сову к основным символам, ассоциирующимся с ацтекским богом смерти Миктлантекутли, и говорит, что ночной крик совы даже считался фатальным для того, кто его услышит.

И, наконец, важное место в системе представлений месоамериканских индейцев о смерти и загробном мире занимает образ собаки как проводника в загробный мир. Мерседес де ла Гарса выделяет собаку как существо, в культуре майя ассоциирующееся с тремя уровнями вселенной: небесным, земным и подземным. С небесным уровнем индейцы соотносили ее потому, что именно собака, согласно их поверьям, «приносит в человеческий мир солнечный огонь», о чем свидетельствуют изображения в кодексах, где собака изображена падающей с неба с факелами на задних лапах и на хвосте. А с земным и подземным – потому, что собака может найти в темноте дорогу и видеть души, покидающие человеческое тело во время сна или в момент смерти. Благодаря этому качеству именно собака у майя сопровождает души умерших в Шибальбу.

Такой образ собаки, исполняющей роль проводника в царство мертвых, встречается во многих других религиях, например, в религии народа Камеруна в Африке, а также в древних египетской и греческой религиях.

В религии науа, чтобы переправиться через подземную реку Apanoayan, которую мертвые должны были перейти вброд, чтобы начать путь в царство мертвых Миктлан, требовалась помощь маленькой собачки, techichi. По версии, изложенной хронистом Бернардино Саахуном, «индейцы считали, что мертвые переплывали через подземную реку на спинах собак». Саахун писал: «мертвый направляется к девяти подземным мирам; там есть очень широкая река, на берегу которой живут собаки. Когда умерший подходит к реке, собака смотрит на него и, если узнает в нем своего хозяина, то бросается в воду и переплывает на другой берег, где мертвый ожидает ее, а затем перевозит его на спине на тот берег». Индейцы племен, в которых бытовало это поверье, вместе с умершим часто хоронили маленькую рыжую собачку, так как считали, что собаки белого и черного окраса не смогут помочь хозяину переплыть реку, потому что белая собака скажет ему, что она уже искупалась; а черная собака – что она испачкалась и поэтому не может помочь хозяину переправиться на другой берег.

Как видим, в мифологии месоамериканских индейцев в доколониальный период так же, как и у большинства других этносов земного шара, важное место занимали представления о смерти и загробном мире. Во многом эти представления соответствовали традициям других народов Земли на этапе мифологического сознания. Среди общих черт можно выделить веру в загробную жизнь и существование нематериальной субстанции, которая покидает тело человека в момент смерти. Некоторые мифологические образы и символы смерти также свидетельствует о соответствии общемировой тенденции: ночь, ночные птицы, собака в мифологиях многих народов ассоциировались со смертью. Но в системе доколониальных представлений о смерти и загробном мире индейцев Месоамерики были и характерные особенности, которые позволяют понять основные идеалы и смысл жизни древних месоамериканцев, потомками которых являются миллионы индейцев в современных государствах этого региона - в Мексике, Гватемале, Белизе, Гондурасе.