Мев в переводе с древнекельтского означает смех.
Название: Полет мотылька, или «Чертова миссия!»
Автор: Мев
Бета: Я, словарь русского языка, Microsoft Word
Фендом: Naruto
Жанр: юмор, романс, приключения
Рейтинг: PG-13 (может, будет чуть выше, как пойдет)
Пары: Саске/Наруто или Наруто/Саске (они еще сами не разобрались).
Сюжет: команде номер семь предстоит очень необычная и трудная миссия (особенно туго придется Наруто)
Дисклаймер: персонажи (кроме, мною выдуманных) и мир принадлежат Кишимото
Статус: в процессе.
От автора (предупреждение): бросаться желательно мягкими тапочками, ну или модельными туфельками (размер 37 с половиной ГЫ!).
В фанфике использованы материалы из книг: «Мемуары гейши» Артура Голенна, «Настоящие мемуары гейши» Ивасаки Минеко, Рэнда Брауна. А так же материалы почти со всех сайтов по данной тематике, найденных автором, то есть мной, в Интернете.
Предыдущие главы смотрите на моем дневнике.
Глава 5.
читать дальшеВ первую очередь Наруто собирался отведать местного рамена. Саске только взглянул на вывеску заведения, в которое его затащил напарник и понял, протестовать бесполезно. Он молча отдал другу кошелек и так же молча сел на соседний стул.
«Хех! Какой он стал шелковый!» - восхитился Наруто и приступил к еде.
Саске заметил, что уроки Мидори-сан не прошли для его напарника даром. Если раньше этот придурок поглощал свое любимое блюдо с невероятной скоростью, при этом, громко чавкая и сопя, то теперь он ел, как и полагается воспитанной девушке: аккуратно и неторопливо. Как не странно, Наруто съел всего три порции. Местный рамен не шел ни в какое сравнение с раменом из Ичираку. «Наверняка испортил себе аппетит сладостями» - подумал Саске, съевший всего одну чашку рамена.
А Узумаки просто решил, не тратит время в пустую, Мидори-сан научила его дорожить каждой минутой. Поэтому, утолив голод, Наруто реши продолжить прогулку.
Выйдя на улицу, Наруто крепко задумался, куда бы ему отправиться сначала. Глаза у него разбегались, всюду хотелось побывать: и на представлении уличных лицедеев, и в «комнате смеха», и еще много где. Однако было одно «но». И в данный момент это «но» с твердым намереньем испортить Узумаки праздник жизни и кислой физиономией шло рядом. «Нужно от него избавиться» - решил Наруто и ринулся в самую гущу народа, толпившегося у деревянного помоста, на котором разыгрывали свое не хитрое представление уличные комедианты.
Актеры исполняли незамысловатую, но очень смешную пьесу. Одну из тех, до которых не опускается ни театр Кабуки, ни уж тем более театр Но. Зрители, однако, смеялись от души и аплодировали. Увлекшись зрелищем, Наруто даже забыл о главной своей задаче, избавиться от хвоста. Но вовремя опомнился и воровато оглянулся на Саске. Тот смотрел на помост не отрываясь, там, как раз разыгрывали очень смешную сценку: жена встречала погулявшего мужа. «Сейчас», - решил Наруто и начал медленно отступать за спину друга.
«Свобода!» - мысленно заорал Узумаки, когда, ни кем не замеченный выбрался из толпы зевак. Едва ни пританцовывая от счастья, юноша направился к торговым рядам. «И, все-таки, куда мне отправится сначала? Блин, когда есть такой большой выбор это тоже плохо» - думал он и тут, его взгляд упал на вывеску маленького магазинчика, где продавали сувениры и недорогие украшения. В небольшой витрине были выставлены разноцветные веера, статуэтки, гребни и прочий непритязательный товар. «Хм, а почему бы и нет? К тому же, у Мидори-сенсей скоро день рождения, может быть я найду, здесь для нее подарок», – и юноша решительно толкнул дверь лавки.
Чистая, уютная комнатка, погруженная в приятный полумрак, больше напоминала библиотеку Мидори-сан, чем магазин. Вдоль стен стояли высокие, застекленные стеллажи, а большую часть лавки занимал длинный стеклянный прилавок. Товары, разложенные на полках и под стеклом прилавка, не претендовали на звание дорогих коллекционных украшений. Большинство из них были творениями местных кустарей, но попадались и интересные вещицы. Вот резной черепаховый гребень, явно старинной работы, а вот серебряная брошь в виде бабочки, усыпанная россыпью крошечных турмалинов.
Наруто медленно переходил от одного стеллажа к другому, рассматривая, выставленные там безделушки. И тут, он услышал за спиной тихие шаркающие шаги. Юноша обернулся и увидел маленькую, сморщенную старушку в чистом, но поношенном кимоно на вате.
- Здравствуйте, доно-сама*, - Наруто низко поклонился.
- И тебе доброго дня, внученька, - приветливо улыбнулась старушка, - Что привело тебя в мой скромный магазинчик? Ты ведь майко, я права?
- Можно сказать и так, - Узумаки смущенно потупился, - Я ищу подарок для своей наставницы.
- Хм, в нынешние дни мой магазинчик не более чем лавка старьевщика, не то, что раньше, когда был жив мой муж. Тогда мы поставляли украшения и безделушки самым прославленным и успешным гейшам Хогару.
- У вас и сейчас много интересных вещей. Вот, к примеру, этот майодзи, - сказал Наруто, указывая рукой на танцевальный веер, расписанный цветущими ветвями персика.
- Да, занятная вещица, - задумчиво протянула хозяйка, - Когда-то он принадлежал сиятельной Мамоко-сан. Ах, что это была за женщина – императрица! Она была одной из лучших танцовщиц моего времени. Но тебе я этот веер не продам. Не потому, что ты мне не нравишься, наоборот.
- Тогда почему?
- Эта вещь не принесет тебе счастья. Как не принесла его своей прежней хозяйке.
- А что с ней случилось?
- Это долгая история. Но если вкратце, то ее захватили в заложницы враги ее даны, знатного дайме. Ее возлюбленный вместе с отрядом верных людей пытался ее освободить, но его убили. После этого главарь негодяев предложил Мамоко-сан стать его наложницей. Однако она отказалась и покончила с собой, проткнула себе горло заколкой.
- Ужас, какой! – воскликнул Наруто и неприязненно покосился на веер.
- Я не знаю, сможешь ли ты подобрать здесь хороший подарок для своей наставницы. Но лично тебе я могу предложить вот это, - и хозяйка вытащила из-под прилавка плоский футляр из лакированного дерева размером с ладонь взрослого мужчины.
Наруто открыл его и залюбовался, лежавшими там парными канзаши*. Это были не очень длинные серебряные булавки, украшенные на концах маленькими шариками, на каждом из которых сидело по три эмалевых бабочки бирюзового цвета. Узумаки осторожно вынул одну булавку из бархатных петель и услышал тонкий, мелодичный звон. От каждой бабочки тянулась замысловатого плетения цепочка, унизанная крохотными бубенчиками, сделанными в виде цветков ландыша.
- Эти канзаши принадлежали Мию-сан, - произнесла старушка, - Ты, наверняка, о ней слышала. Пятнадцать лет назад она была самой успешной гейшей в Хогару. Ее судьба сложилась гораздо счастливее, чем у Мамоко-сан. В тридцать пять лет она вышла замуж за человека, который очень ее любил, и которого сама Мию-сан знала с детства. Насколько мне известно, они и сейчас вместе. Живут в своем поместье и воспитывают детей.
- С этими канзаши Мию-сан, будучи еще майко, дебютировала на Весеннем фестивале. И стала лучшей танцовщицей среди майко. Так, что, внученька, бери и не сомневайся – эти вещицы принесут тебе счастье.
- Хорошо, я беру их, - Наруто очень не хотелось расстраивать отказом добрую старушку.
Хозяйка уступила ему в цене, однако, не смотря на это, кошелек Наруто изрядно похудел, и на подарок для Мидори-сан денег не осталось.
Часа два Узумаки гулял по ярмарке без какой-либо определенной цели, и вдруг он почувствовал на себе чей-то недружелюбный взгляд. Наруто огляделся и увидел двух молодых людей, подпиравших стену ближайшего кабака. Юноше сразу не понравилась эта парочка: нарядная, но, заношенная одежда, грязные, сальные волосы, и не менее сальные взгляды. Заметив, что Наруто на них смотрит, старший из них ухмыльнулся. Узумаки сразу же захотелось от души вмазать ему по физиономии. «Хм, кажется, эти уроды принимают меня за легкую добычу и не прочь поразвлечься. Что ж, я тоже хочу повеселиться. Хех, давненько я не дрался!» - подумал Наруто и свернул в кривой безлюдный переулок.
Два великовозрастных бездельника братья Ита, Такуми и Сусуму, известные на всю округу своими дурацкими выходками, скучали. Их совсем не радовали ни праздник, ни множество аттракционов.
- Все это для малолеток, - презрительно протянул старший, Такуми, и сплюнул на землю.
- Да. Скорей бы стемнело, - согласился с ним младший.
С закатом солнца в Веселом квартале откроются игорные дома и бордели. «Развлечение для настоящих мужчин» - так называл их Такуми. До заката оставалось еще часа три и братья не знали чем себя занять. И тут, Сусуму, куда-то уставился. Его и так, не отмеченное интеллектом лицо расплылось в совсем уж дебильной ухмылке.
- Эй, недоумок, куда это ты уставился? – Такуми ткнул своего брата локтем под ребра.
- А ты сам посмотри, какая краля! – Сусуму едва не захлебывался слюной.
Такуми посмотрел в ту сторону, куда тыкал пальцем братец и плотоядно ухмыльнулся. По многолюдной улице шла шикарная блондинка. Судя по всему, девушка была приезжей, и наверняка при деньгах.
- Брат, давай развлечемся, а? – улыбка Сусуму стала еще шире.
- Хм, можно и поиграть. Только сначала нужно за ней проследить, вдруг она не одна, - ответил более осторожный старший брат.
И братья поплелись за незнакомкой, как привязанные, в прочем, на безопасном, как им казалось расстоянии. Вскоре им стало ясно, что девушка и вправду гуляет одна. Спустя несколько минут, ее зачем-то понесло в узкий переулок, ведущий к скорняжным мастерским.
- Как удачно, - Такуми облизнулся, - Для нас.
И братья, не задумываясь, свернули следом за незнакомкой.
- Где же она? – Сусуму удивленно оглядел пустой переулок.
- Я здесь! – послышался звонкий, насмешливый голос.
И перед изумленными братьями появилась пропавшая девица. «Где она пряталась? – изумился старший Ита, - И почему она так странно улыбается?». Тем временем, Сусуму не терял времени зря, он широко расставил руки, будто собирался заключить девушку в объятья, и рванул вперед. Но, не пройдя и двух шагов, парень застыл, словно наткнулся на невидимую стену, сдавлено пискнул и мешком свалился на землю.
«Получил по яйцам», - догадался более сообразительный брат. Тем временем, девчонка, улыбаясь озорной и хищной улыбкой, сделала шаг к оставшемуся на ногах оболтусу, намериваясь выбить из того дурь. Но, внезапно она остановилась, всматриваясь во что-то за спиной Ита. «Куда она уставилась?» - подумал Такуми, боясь отвести взгляд от странной девчонки. Однако она явно потеряла интерес к своему незадачливому преследователю. Стремительно развернулась и исчезла в глубине переулка.
«Фух! Повезло», - подумал старший Ита, вытирая со лба пот дрожащей рукой. «Или нет!» - промелькнула у него паническая мысль, когда он почувствовал, как чья то сильная рука схватила его за шиворот и крепко приложила о стену ближайшего дома. Не проронив и звука, Такуми прилег на землю рядом со своим братом. Перед тем, как свет померк в его глазах, он увидел, над собой темноволосого юношу, напряженно всматривавшегося в ту сторону, где скрылась девица. И в тот момент, Ита готов был в этом поклясться, глаза незнакомца сверкнули красным. «Жуть!» - подумал Такуми и отключился.
Тем временем, в лавке Такаги.
- Это великолепно, Такаги-сан, - сказала Мидори, рассматривая оби, из золотисто-шафранового шелка, с вытканным на нем орнаментом в виде облаков. Сакура кивнула, она не могла отвести взгляда от золотисто-медовых переливов ткани. «Да, оби великолепен. Но он явно не для меня. Вряд ли служанке, пусть даже из достойной семьи, пристало носить такую роскошь. Да и этот цвет мне не идет», - размышляла девушка.
- Хидео-сенсей, оби прекрасен, но к сожаленью в моей коллекции нет кимоно для него. И в Вашем магазине я тоже не видела ни чего подходящего, - со вздохом сожаления Мидори-сан отложила пояс в сторону.
- Хм… если хотите, я могу показать Вам кое-что интересное, - сказал мастер, задумчиво поглаживая бородку, и показал посетительницам на дверь, ведущую во внутренние помещения лавки.
За дверью располагалась просторная светлая комната, больше напоминающая мастерскую, чем подсобное помещение лавки. Там находилось множество столов, с расстеленными на них отрезами разноцветного шелка. На стенах были развешаны бумажные свитки с изображением цветочных орнаментов, пейзажей и различных животных. «Эскизы для росписи кимоно», - догадалась Харуно.
Мастер Хидео подвел их к единственному в этой комнате, стеклянному шкафу и произнес:
- Мидори-сан, что Вы скажете об этом?
Сакура застыла в немом восхищении. За последние несколько часов девушке довелось увидеть множество прекрасных кимоно. Для нее самой было приобретено несколько замечательных иромуджи и хеменги и даже одно фурисоде, на которое она долго не могла налюбоваться. Но виденное ею прежде не могло и близко сравниться с этим кимоно. «Рассветное небо» - вот, первое, что пришло в голову Сакуры, когда она увидела это фурисоде. Неповторимый оттенок лазурно-голубого шелка, сменялся местами нежнейшими переливами светло-розового и бледно-золотого. Тончайшая роспись в виде золотистых и бледно-лиловых облаков спускалась от плеч к подолу.
- Хидео-сенсей, это просто…, - наставница кунаичи не могла подобрать слов, - Вы превзошли сами себя.
- И заметьте, то золотистое оби идеально к нему подойдет, - Такаги-сан был очень доволен произведенным эффектом.
- Хидео-сенсей, сейчас у меня нет с собой нужной суммы. Но, если позволите, я напишу расписку от имени Хокаге. Надеюсь, этого будет достаточно?
- Конечно, Мидори-сан, мы с Вами сотрудничаем не первый год. Я даже знаю, для кого именно Вы покупаете это фурисоде, - понимающе улыбнулся мастер.
Когда мастер вышел из комнаты, что бы дать распоряжения прислуге, Сакура не выдержала и спросила:
- Мидори-сенсей, неужели Такаги-сан догадался, кто на самом деле Томико?
- Похоже на то, - ответила наставница, - Хидео-сенсей один из лучших художников нашего времени, он прожил долгую жизнь и повидал множество красавиц. Но я могу тебя успокоить, людей подобных Такаги-сан не так уж много, и вряд ли нам грозит разоблачение.
Было около семи часов вечера, когда Саске и Наруто вернулись в квартал гейш. Учиха крепко держал непутевого напарника за руку и тащил его в гостиницу, игнорируя протесты с его стороны.
Узумаки не смог скрыться от разъяренного друга на улице скорняков. Тот его изловил и прочел короткую, но гневную нотацию, смысл которой сводился к одному: Наруто – болван и разгильдяй, и доверить ему такую сложную миссию было сущим безумием со стороны Пятой. Сначала Наруто пытался возражать, но потом плюнул и замолчал, справедливо рассудив, что в этом случае Учиха быстрее заткнется. И теперь, Саске молча тащил надувшегося напарника. А тот, в свою очередь, пытался притормозить возле каждого мало-мальски интересного предмета или человека, желая хоть немного оттянуть неизбежную встречу с Мидори-сенсей.
Тем временем, вечер вступал в свои права. Публика, гулявшая по улицам, изменилась. Исчезли торговцы, детей тоже не было видно. За то стало больше дорого и со вкусом одетых мужчин, а подавляющее большинство встреченных ими женщин били гейшами.
«Ну конечно, наступил вече, самое время гейшам приступить к своим обязанностям» - подумал Наруто, провожая взглядом стайку ярко одетых майко.
Наруто и Саске, как раз проходили мимо большого красивого дома, когда его двери открылись, и на улицу вышла пожилая женщина. Следом за ней из дома вышла невероятно красивая гейша. Не слишком высокая, но величавая осанка и сложная прическа, и окубо добавляли ей роста. Одета она была с воистину экстравагантным шиком: алое фурисоде с росписью в виде белоснежных пионов было перехвачено однотонным черным оби, завязанным на спине сложным узлом. Словно ощутив на себе взгляд, красавица взглянула на замерших друзей, насмешливо изогнула бровь и отвернулась. «Какая! - восхитился Наруто, - Настоящая императрица». Тем временем, пожилая женщина высекла за спиной гейши при помощи огнива сноп золотистых искр. «Точно, Мидори-сенсей рассказывала об этом обычае, высекать искры за спиной, уходящей на работу гейши, что бы прогнать злых духов» - подумал Наруто.
Саске надоело торчать посреди улицы, и он с силой дернул напарника за руку. От неожиданности Узумаки споткнулся, и чуть было не растянулся на мостовой, но Учиха обхватил его за плечи и поставил на ноги.
- Саске… - прошипел Наруто и угрожающе сузил глаза.
- Неуклюжий придурок, - привычно откликнулся Саске.
Обменявшись свирепыми взглядами, друзья продолжили путь. До гостиницы оставалось совсем немного, они, как раз проходили мимо фешенебельного ресторана, когда из его дверей вышли две гейши. Впереди шла совсем еще юная майко, одетая с почти вызывающей роскошью. Нежно-розовое, атласное фурисоде, расписанное ветвями цветущего шиповника, парчовое оби завязанное «ивовым» узлом, так, что его концы свисали чуть не до земли. Лицо ее и шея были загримированы в соответствии со старинными традициями, а на ногах красовались высокие окобо.
«Бедная, как же ей тяжело. Но держится она очень хорошо, по ней и наскажешь, что носить все это настоящая пытка», - посочувствовал девушке Наруто. Следом за ней шла другая гейша, судя по всему «старшая сестра» майко. В отличие от своей подопечной она была одета со строгой элегантностью, являсь воплощением женственности и грации. Одета она была в бледно-сиреневое, расписанное летящими ласточками кимоно. Строгая прическа была украшена всего одним, инкрустированным перламутром, гребнем. На милом, сияющем свежестью лице, казалось, не было не грамма косметики. И, тем не менее, то, как она шла, держала голову, как улыбалась, заставляло прохожих долго провожать ее взглядом.
- Ну, что ты опять застрял, придурок? – недовольный голос Саске вернул Наруто на землю.
- Брат, и после этого ты еще будешь обвинять меня в безответственности? – возмутился Узумаки, вырвал свою руку из цепкого захвата Учихи и, вздернув подбородок, прошествовал вперед к уже видневшейся в отдалении гостинице.
Мидори-сан и Сакура подходили к дверям постоялого двора, когда из-за угла вышли Наруто и Саске. Вид у обоих был презабавный: злой, мрачный Саске тащил за руку унылого, упирающегося Наруто. Вот Узумаки остановился, засмотревшись на гейш. Учиха обернулся и, что-то сказал своему напарнику. Судя по выражению лица Саске, он был на грани закипания. Наруто вспыхнул, вырвал свою руку из руки Учихи, что-то сказал в ответ и пошел вперед.
- Они не исправимы, - вздохнула Сакура.
Тем временем, неугомонная парочка подошла к гостинице.
- Как провели время? – спросила Мидори-сан, внимательно рассматривая учеников, - Надеюсь, получили удовольствие?
- О, да! Все было замечательно! – воскликнула Томико, - Правда, братец?
«Братец» в ответ только раздраженно фыркнул и зашел в гостиницу.
Стоило им оказаться в своем номере, как Наруто и Сакура принялись на перебой делиться впечатлениями и хвастать покупками. Мидори-сан слушала, улыбалась и изредка вставляла краткие фразы. И только Саске не участвовал в разговоре и выглядел мрачнее обычного.
- Что ж, похоже, сегодня вы неплохо справились со своими ролями, - подвила итог Мидори, - У меня только одно замечание: вы больше похожи на влюбленную парочку, чем на брата и сестру, - наставница кунаичи не выдержала и рассмеялась, увидев вытянувшиеся физиономии юношей.
Густой промозглый туман укутывал все вокруг. Стылая сырость пробиралась под одежду, заставляла зябко вздрагивать. Саске стоял, окруженный сплошной пеленой холодного тумана, и не мог вспомнить, как он попал в это странное, недружелюбное место. Самое главное, юноша не знал, куда ему идти. Даже Шаринган не мог ему помочь. Единственное, что Саске смог разглядеть за густой мглой незнакомый лес вокруг. Голые деревья, мокрые, пожухлые листья на земле наводили на мысли о поздней осени. Учиха прекрасно помнил, что сейчас должна быть весна, но для этого туманного леса весны, будто не существовало вовсе.
«Как здесь тихо и тоскливо, - подумал Саске и горько усмехнулся, - Самое место для таких, потерявших смысл жизни, людей, как я». Он стоял, опустив голову и у него не было, ни какого желания куда-либо идти. Вдруг Учиха услышал, чей-то голос, звавший его по имени. Этот голос, такой родной, до боли знакомый заставил сердце юноши сжаться от болезненной нежности. «Кто может звать меня в этом гиблом месте?» - удивился юноша и стал пробираться сквозь туман и чахлые деревья в ту сторону откуда ему послышался зов.
Он так долго шел, раздвигая колючие ветви руками, что ему уже стало казаться, будто лесу этому не будет конца, и что ему вечно предстоит скитаться в этом проклятом месте. Только его упрямство заставляло его двигаться вперед. И вот, когда он уже отчаялся выбраться, Саске заметил, что вокруг посветлело, деревьев стали попадаться реже, а туман начал рассеиваться. Через несколько минут Учиха вышел на опушку леса.
Здесь почти не было тумана, только в низинах виднелись его белесые клочья. Под ногами зеленела густая трава. В голубом небе сияло ласковое солнце. Однако Саске не обращал на все это, ни какого внимания. Он, не отрываясь, смотрел на светловолосую девушку, стаявшую к нему спиной и пристально всматривающуюся в даль. «Что здесь делает этот придурок? Да еще в облике Томико?» - удивился Саске и подошел ближе, стараясь не шуметь.
Наруто стоял неподвижно и смотрел на зеленую, речную долину, открывавшуюся взгляду с опушки леса. «На что он уставился?» - подумал Учиха.
- Наруто, - позвал он своего напарника, но тот не обернулся, даже не вздрогнул.
Тогда юноша схватил Наруто за плечи и встряхнул. Ни, какой реакции. И тут, его взгляд упал на открытую шею Узумаки. Во рту пересохло. Саске облизнул губы. Как загипнотизированный он обнял Наруто и прикоснулся к его шеи губами. Не сдержавшись, Саске осторожно прикусил нежную кожу.
И тут, Наруто встрепенулся, напрягся и попытался вырваться из объятий друга. Саске был вынужден прижать его к себе сильнее. Однако Узумаки не собирался сдаваться, он сильно выгнулся и развернулся к Учихе лицом.
Синие глаза недобро прищурились, светлые вихры были растрепанны сильнее обычного, упрямые губы сжались в тонкую линию. «И, когда он успел принять свой облик?» - изумился Саске, глядя, как светлые брови гневно нахмурились. «Сейчас разорется» - обреченно подумал Учиха и, не долго думая, накрыл губы Наруто своими губами. Оба юноши потрясенно застыли, подобное развитие событий было неожиданностью для них обоих. Видя, что Наруто не сопротивляется, Саске осторожно провел языком по его нижней губе, и тут же ее прикусил. «Что я делаю? Что я делаю?» - метались мысли в его голове. Волна сладкой дрожи поднялась по позвоночнику. Саске еще крепче сжал в своих объятьях поджарое юношеское тело друга и попытался проникнуть языком в его рот. Мягкие губы Наруто раскрылись…
Саске подскочил на кровати и проснулся. Тело горело, дыхание срывалось, а губы все еще хранили вкус губ Узумаки.
«Да, что со мной?!» - мысленно заорал Саске и ударил кулаком о постель. Спустя несколько минут, ему удалось взять себя в руки. «Ледяной душ, и все встанет на свое место» - решил он и направился в ванную. «Однако кошмар с участием этого придурка мне снится впервые» - усмехнулся Учиха.
Наруто проснулся ни свет, ни заря, как будто его, кто-то ткнул под ребра. Он перевернулся на другой бок и попытался снова уснуть. Однако сон не желал возвращаться. За то пришли невеселые мысли о предстоящей миссии и о том, сколько всего ему еще надо выучить. Наруто вздохнул, беспокойно заворочался под одеялом: «Еще и этот придурок Саске! В последнее время он ведет себя…как-то странно». В чем именно заключается эта странность, сформулировать для себя не он мог, и именно это его раздражало больше всего.
Наруто улегся поудобней, закрыл глаза и тут же вспомнил, свой ему сон: туман, речная долина… и Саске. Узумаки резко сел на постели: «Так, к черту сон!». Стараясь не шуметь, он встал с футона и подошел к окну.
Только, только начало светать. Наруто зябко передернул плечами. К утру заметно похолодало, угли в жаровне погасли, и тонкий хададжубан не спасал от предрассветной прохлады. Юноша присел за низкий столик, в центре, которого красовалось большое, круглое зеркало, и куча косметики. Наруто еще раз вздохнул и уставился на свое неясное в сером рассветном свете отражение: «Как много всего случилось за, каких-то два месяца. Вот и эта маска стала для меня привычной почти, как мое настоящее лицо».
Он взглянул на, расставленные на столике баночки, коробочки с «походной», как называла ее Мидори-сан, косметикой, взял деревянный гребень и принялся расчесывать свои длинные волосы. Это занятие тоже стало для него в последнее время привычным.
Наруто вспомнил гейш, которых видел вчера: «Какие они! Такие разные, и такие красивые!». Внезапно, ему в голову пришла сумасшедшая мысль, и на его лице заиграла хитрая, воистину лисья улыбка. «Ну, Саске-придурок, посмотрим, что ты скажешь на это!» - подумал Наруто и взял в руки коробочку с рассыпчатой пудрой Сакуры, которая была чуть светлее его собственной. «Так, сделаем акцент на губы», - размышлял юноша, откладывая в сторону карминно-красную помаду. Этот цвет, после долгих проб, подобрала для него Мидори-сенсей. «Тогда ресницы должны быть накрашены с особенной тщательностью», - вспоминал Наруто уроки наставницы, и к помаде присоединились тушь, специальная щеточка и щипцы для завивки ресниц. Узумаки задумчиво почесал переносицу и взял в руки маленькую плоскую коробочку с бледно-голубыми, цвета драгоценного фейяньского фарфора, тенями. «А это мы нанесем на веки,- Наруто закончил подготовку и тихо рассмеялся. – Рехнуться можно, чем я сейчас занимаюсь!».
Саске стоял на улице и боролся с зевотой, выспаться ему так и не удалось. Учиха вздохнул и облокотился спиной о стену гостиницы: «Сколько можно собираться! Они уже Какаши переплюнули, он и то так не опаздывает».
Наконец входная дверь открылась, и на пороге появилась Сакура:
- Доброе утро, Акихито-кун.
- Доброе… - хмуро поздоровался Саске и отвернулся.
И тут он услышал тихое фырканье. Юноша обернулся и пристально посмотрел на девушку. Та изо всех сил старалась сдержать смех, но стоило ей посмотреть на Учиху, и озорная улыбка снова появлялась на е губах.
- Долго еще? – спросил Саске, решив проигнорировать странное поведение Харуно.
- Уже скоро.
Как бы в подтверждение ее слов, двери снова открылись, и на пороге появился Наруто. Сакура отвернулась и зажала себе рот ладонью, что бы не рассмеяться в голос. Саске застыл не в силах отвести взгляд от своего друга. «Что он с собой сделал?!» - воскликнул он мысленно, изо всех сил стараясь сохранить физиономию бесстрастной.
Мидори-сан могла гордиться своим учеником. Из очаровательной, но немного неуклюжей девушки-подростка Наруто превратился в грациозную, утонченную красавицу. Светлая кожа, сияла, как кремовая жемчужина. Глаза приобрели нежный аквамариновый оттенок. Четко очерченные карминовые губы казались атласными. Резкий порыв ветра, и девушка грациозно заслонилась рукавом от пыли. Одновременно она склонила голову, и тут же послышался мелодичный звон бубенчиков, украшавших канзаши в ее прическе.
«Губы…» - Саске вспомнил сон и невольно облизнулся.
«Кажется, я перестарался, - подумал Наруто, глядя на ошарашенную физиономию Учихи, - Ну чего он уставился?». Смущенный Узумаки не выдержал и показал язык.
«Нет, он издевается надо мной!» - возмутился Саске и отвернулся, что бы скрыть предательский румянец.
Мидори-сан, ни кем не замеченная, выскользнула на улицу и теперь наслаждалась этим маленьким спектаклем. «Молодец Наруто, прогресс на лицо» - наставница улыбнулась, напоминая в этот момент сытую, довольную кошку.
- Все готовы? – спросила она, - Тогда не будем терять время.
Через пол часа их экипаж выехал из Хогару.
- Томико-чан, я убедилась, ты вполне готова приступить к следующему этапу обучения, - нарушила затянувшееся молчание Мидори-сан.
- Что за новый этап? - встрепенулся Наруто.
- С сегодняшнего дня я буду обучать тебя Ики, «Искусству утонченной чувственности».
Услышав эти слова, Саске поперхнулся: «Только этого мне и не хватало!».
- Мидори-сенсей, а Вам не кажется, что это уже чересчур? Одно дело обучать нас хорошим манерам, и совсем другое, пытаться сделать из Наруто гейшу, - подал голос Саске.
- Видишь ли, Акихито-кун, красота – это оружие. И как всяким оружием, ею надо уметь управлять. Возможно, именно от умения Томико быть красивой будет зависеть не только успех миссии, но и наши жизни.
- Путь до Конохи не близкий, и я вполне успею рассказать вам об Ики.
Друзья переглянулись, подобные интонации в голосе наставницы были хорошо им знакомы. Поэтому они постарались устроиться поудобней: вытянули ноги, выпрямили спины, одним словом, приготовились к долгой лекции.
- Итак, что такое Ики? Искусство Ики включает в себя такие понятия, как класс, шарм, шик, очарование, стиль, харизма. В этом искусстве есть элемент отваги и вызова условностям, но в нем нет пошлости. Его цель – простая утонченность внутреннего «я», которая проявляется в манере одеваться и вести себя. Женщина, обладающая Ики, излучает скрытую чувственность, на которую ее жесты, голос, походка только намекают, но ни когда не выставляют на показ. Это то качество, которому мужчины не могут сопротивляться.
Мидори-сан поправила шпильку в прическе и продолжила:
- Суть Искусства Ики заключается в трех его элементах. Первый элемент – это дух. Решительный, прямой и бескомпромиссный стиль, одновременно уравновешенный и нестандартный. Второй элемент: это кокетство, шарм, обаяние. Женщина, обладающая этими качествами очаровательна, но не вульгарна или распутна. Третий элемент – это утонченность манер, шик, скромный и непритязательный. Идеальная красота сдержанна, но обязательно совершенна и всегда обаятельна.
Сидевший до этого тихо Наруто, беспокойно заерзал: «Саске прав. Для меня все это слишком сложно. Я и понять толком ни чего не могу».
- Что бы вам стало ясно, в чем суть Ики я приведу в пример из жизни одной из величайших гейш страны Огня Аодзаро Хацуми. Представьте себе прекрасную гейшу в роскошном долгополом кимоно, стоящую среди толпы веселящихся людей на веранде, окруженной сугробами. Внезапно она подходит к краю веранды, грациозным движением приподнимает полы фурисоде и касается пальцами обнаженной ступни снега. Беседы прерываются, все поворачиваются к ней. Хацуми озорно улыбается и смело идет по сугробам. Ее походка грациозна, на фоне белоснежного снега она похожа на экзотический цветок. Этот поступок считался верхом Ики, и многие художники того времени находили его безумно эротичным. Поэтому прогулка по сугробам стала популярным сюжетом для гравюр.
- Мидори-сенсей, а Вы меня будете этому обучать? – спросила Сакура, отчаянно покраснев.
- Разумеется, Тайко-чан. Но, и ты, и Томико, должны понять: стать истинной Ики можно, только посредством постижения мира прекрасного. Только прочувствовав сдержанную изысканность хайку, чувственную красоту гравюр укиё-э, тишину и гармонию садов, можно понять суть искусства Ики.
Все время этой импровизированной лекции Наруто молчал, нервно теребя в руках веер. Чуть ли не в первый раз за свою жизнь юноша сомневался в своих способностях освоить новые знания.
- Мидори-сенсей, почему Вы решили, что я смогу постичь Ики? – наконец спросил он.
- Томико-чан, об этом мне поведал твой сегодняшний поступок, - произнесла Мидори и осторожно взяла Узумаки за подбородок, любуясь его изысканным макияжем.
Словно подтверждая слова наставницы, бубенцы на канзаши Мию-сан мелодично и насмешливо зазвенели. «Вот, блин! – растерянно подумал Наруто, - А я, всего-то хотел подразнить Саске».
На последний месяц обучения Мидори-сан, как и обещала, составила очень плотный график занятий. И, разумеется, больше всех не повезло Наруто.
«Каллиграфия, искусство Икебаны, история поэзии, искусство Чайной церемонии, танцы…» - Узумаки читал про себя список предметов, которые, по мнению Мидори, должны помочь ему развить в себе чувство Ики, и искренне надеялся, что лисья чакра и природное упрямство помогут ему все это освоить и не сойти с ума. Дочитав список до конца, Наруто тоскливо вздохнул, от прежних занятий и тренировок его, естественно ни кто не освободил. Конечно, он понимал, что Сакуре и Саске приходится не многим проще, но легче ему от этого не становилось. «Когда эта чертова миссия останется позади, я отправлюсь в Ичираку-рамен. Съем десять… нет пятнадцать порций рамена, и пусть мне хоть, кто-нибудь заикнется об этикете и хороших манерах – пришибу!» - юноша снова вздохнул и отправился в библиотеку своей наставницы.
Если бы два месяца назад ему, кто-нибудь сказал, что он пристрастится к поэзии, то Наруто рассмеялся бы в глаза этому шутнику и посоветовал бы обратиться к Сакуре за жаропонижающим. А теперь Узумаки почти каждый день пытался урвать хотя бы несколько минут, чтобы забежать в библиотеку Мидори-сан и поискать там сборники еще непрочитанных им стихов.
Особенно ему нравились хайку. Эти, написанные всего в три строчки стихи, напоминали Наруто маленькие волшебные картинки, в которых поэт немногими словами сумел запечатлеть, то, что читатель мог сам «дорисовать» в воображении. Наруто вспомнились свое любимое хайку и зажмурился от удовольствия:
Слово скажу –
Леденеют губы.
Осенний вихрь!
Войдя в библиотеку, Наруто принялся искать на полках стеллажей свитки со стихами своего любимого поэта Гедая. Этот автор был, к тому же еще и талантливым каллиграфом и художником. Он вырезал очень красивые гравюры, чаще всего это были пейзажи, и летящим подчерком писал на них свои гениальные стихи. Таким образом, Гедай умудрялся соединять в своих произведениях сразу три искусства.
Совсем скоро Узумаки нашел свиток с работами Гедая, который еще не читал. На первой гравюре было изображено прихотливо изогнутое деревце на фоне тающих сугробов и большая черная птица, сидящая на суку.
Тают снега
Туманом окутаны горы.
Каркает ворона…
Наруто восхищено вздохнул, потянулся за следующим свитком и случайно задел объемистый фолиант в кожаном темно-красном переплете корешок, которого был украшен полу стершимся золотым тиснением. С глухим стуком книга упала на пол и раскрылась.
Юноша поднял ее и изумленно замер. На открывшейся странице он увидел старинного вида миниатюру, изображавшую целующуюся парочку. «Хм, как же они умудрились так изогнуться и переплестись?» - подумал Наруто и перевернул страницу. Следующая иллюстрация заставила его густо покраснеть. Узумаки взглянул на обложку книги и прочел «Тракт о сплетении ног, о познании сокровенных тайн, о вышнем блаженстве, именуемом Искусством Нефритовых Покоев» составитель Сибатта Окито. «Неужели составитель этого трактата родственник Мидори-сенсей?» - думал Наруто, а руки его тем временем, сноровисто прятали книгу за оби. Воровато оглядываясь по сторонам, юноша вышел из библиотеки и направился в самый уединенный уголок сада.
«Через пол часа должно состояться совещание у Хокаге, а я до сих пор не могу найти этого идиота!» - мысленно возмущался Саске, прочесывая сад Мидори-сан. В конце концов, Учихе надоели безрезультатные поиски, он оперся спиной о ствол раскидистого дуба и перевел дыхание. «И где его носит?» - думал он, стараясь прикинуть, куда бы он сам смотался, будь он на месте этого белобрысого придурка.
И тут, ему послышалось, будто за его спиной, кто-то фыркнул. Осторожно, стараясь не шуметь, Учиха заглянул за дерево. Его взору открылось небольшое пространство между стволом дуба и живой изгородью. Там на травке и расположился предмет его поисков.
Наруто увлеченно рассматривал какую-то книгу. Саске нахмурился: «С какой стати этот придурок вернулся в свой нормальный облик?».
Узумаки так увлекся, что не обратил внимания на шорох гравия под ногами Учихи.
- Что ты тут делаешь? – спросил Саске, стараясь, что бы его голос прозвучал, как можно более холодно.
От неожиданности Наруто подскочил:
- Это ты?! Только не ори, лучше посмотри, что у меня есть! – и он сунул книгу другу.
Саске посмотрел. На первой же странице он увидел старинную гравюру, изображавшую важного господина, сосредоточенно щупавшего белокожую толстушку в распахнутом кимоно. Учиха хмыкнул и перевернул страницу. От увиденного у Саске перехватило дыханье. На следующей иллюстрации темноволосый юноша обнимал хрупкую светловолосую девушку. Талантливый художник сумел в мельчайших подробностях запечатлеть выражения лиц влюбленной парочки. Парень крепко обнимал свою возлюбленную, его губы едва касались ее изящного ушка. На его лице застыло выражение нежности и крайнего волнения. Девушка стояла в пол оборота, к своему возлюбленному грациозно склонив к нему голову. На ее щеках нежный румянец, на губах играет озорная улыбка, лукавый взгляд из-под полуопущенных ресниц. «Студент Накадзима Коити объясняется в люби кицуне Харуэ» - прочел Саске надпись под миниатюрой.
- Сразу видно, та еще штучка! - фыркнул Наруто, выхватывая книгу из рук Учихи и листая ее, - Классные здесь картинки! И к каждой из них есть комментарии, и даже советы. А еще тут интересные истории, произошедшие с разными людьми в старину.
- Это тебе, ни какая-то писанина старого извращенца, это настоящее искусство! Давай вместе ее посмотрим, пока нас не припахала Мидори-сенсей, – не переставая болтать, Узумаки плюхнулся обратно на траву и похлопал рукой по земле рядом с собой.
Саске хотел, было сказать, что не собирается так бездарно тратить свое время, но, увидев озорную улыбку и лукавые синие глаза друга, молча уселся рядом с ним.
Наруто тут же пододвинул к нему книгу. Конечно, ее нельзя было назвать порнухой, в полном смысле этого слова. Саске помнил порно-журналы, которые передавали друг другу под партами мальчишки в Академии, да и у Орочимару он много чего насмотрелся. Поэтому, «Трактат об Искусстве Нефритовых Покоев» он рассматривал, как сборник старинных притч, гравюр и миниатюр эротического содержания. Некоторые из иллюстраций казались ему смешными, некоторые поражали красотой и изяществом прорисовки. Притчи же было очень трудно читать из-за устаревшего начертания иероглифов и излишней цветастости повествования.
Гораздо забавнее было наблюдать за Наруто. Узумаки краснел, фыркал, кусал губы, что бы не рассмеяться. Так продолжалось до того, как они не наткнулись на небольшую повесть, в которой рассказывалась история любви могущественного правителя далекой страны и его наложницы. Здесь иероглифы были близки к современным, а стиль повествования достаточно простым. Да и сюжет истории не поражал замысловатостью. За то иллюстрации принадлежали кисти того же художника, который написал признание в любви студента фее-лисе.
Художник в мельчайших подробностях изобразил правителя, величавого темноволосого мужчину, и его наложницу, стройную, грациозную девушку с длинными светлыми волосами. «Вероятно, художник питал слабость к блондинкам, - усмехнулся про себя Саске, - но живописец он талантливый». Автор иллюстраций с той же потрясающей эмоциональностью, что и в «Признании» изобразил и эту историю любви. Но на этот раз запечатленные им сцены были гораздо более откровенными. Вот полуобнаженная девушка, выгнувшись, словно натянутый лук, льнет к своему господину. Глаза ее закрыты, голова запрокинута, золотистые волосы рассыпались по подушкам. Пальцы одной руки она прикусила зубами, стараясь заглушить, рвущиеся из груди стоны, другой рукой она обхватила своего возлюбленного за плечи, притягивая его к себе еще ближе. Темноволосый мужчина в распахнутом странного вида одеянии, склонился над своей возлюбленной. Одна его рука перебирала золотистые локоны, другая ласкала грудь девушки. Но больше всего потрясала нежная, немного печальная улыбка на лице этого сурового, не привыкшего улыбаться, воина.
Саске услышал тихий вздох и поднял глаза на Наруто. Тот был явно возбужден. Дыхание его участилось, лицо раскраснелось. Юноша провел рукой по волосам, убирая с глаз челку, и взглянул на Учиху. От взгляда шалых, влажно словно подернутых дурманом, синих глаз у Саске пересохло во рту. Наруто быстро облизал губы и снова уткнулся в книгу. Учиха судорожно сжал руку в кулак, борясь с желанием повторить жест Наруто и провести рукой по взъерошенным белокурым вихрам.
- Ты уже дочитал? – спросил Узумаки хрипловатым голосом, - Я переворачиваю страницу.
- А… да, переворачивай, - встрепенулся Саске.
На следующей иллюстрации та же влюбленная пара была изображена на вершине страсти. Тесно сплетенные тела, закушенные губы, искаженные страстью лица. Саске облизнул губы, и снова взглянул на напарника: «Интересно, а какое лицо у Наруто, когда он кончает?» - неожиданно для самого себя подумал он.
Узумаки покраснел еще больше. Маленькая капелька пота скатилась по его виску и скрылась за воротом его кимоно. Саске сглотнул. «Как он отреагирует, если я его поцелую?» - Саске потряс головой, но легче не стало, мысли путались, воздух казалось, разогрелся и загустел.
- Как душно… - Наруто вздохнул, ослабил оби и распахнул на груди кимоно.
Учиха смотрел на открытую шею Узумаки и испытывал острое желание, прижаться к ней губами. Перед его мысленным взором встала очень яркая и живая картина. Вот он опрокидывает Наруто на траву, наваливается на него сверху…
И тут предмет его мечтаний фыркнул и выпрямил порядком затекшее колено, прикоснувшись при этом ноге Учихи. Саске вздрогнул, мурашки пробежали по его спине, словно загипнотизированный он качнулся к Наруто…
- Вот вы где! – внезапно послышался голос Какаши, - А я вас обыскался.
• доно-сама - почтительное обращение к незнакомке, дословно - «госпожа»
• канзаши – декоративный булавки для волос
Автор: Мев
Бета: Я, словарь русского языка, Microsoft Word
Фендом: Naruto
Жанр: юмор, романс, приключения
Рейтинг: PG-13 (может, будет чуть выше, как пойдет)
Пары: Саске/Наруто или Наруто/Саске (они еще сами не разобрались).
Сюжет: команде номер семь предстоит очень необычная и трудная миссия (особенно туго придется Наруто)
Дисклаймер: персонажи (кроме, мною выдуманных) и мир принадлежат Кишимото
Статус: в процессе.
От автора (предупреждение): бросаться желательно мягкими тапочками, ну или модельными туфельками (размер 37 с половиной ГЫ!).
В фанфике использованы материалы из книг: «Мемуары гейши» Артура Голенна, «Настоящие мемуары гейши» Ивасаки Минеко, Рэнда Брауна. А так же материалы почти со всех сайтов по данной тематике, найденных автором, то есть мной, в Интернете.
Предыдущие главы смотрите на моем дневнике.
Глава 5.
читать дальшеВ первую очередь Наруто собирался отведать местного рамена. Саске только взглянул на вывеску заведения, в которое его затащил напарник и понял, протестовать бесполезно. Он молча отдал другу кошелек и так же молча сел на соседний стул.
«Хех! Какой он стал шелковый!» - восхитился Наруто и приступил к еде.
Саске заметил, что уроки Мидори-сан не прошли для его напарника даром. Если раньше этот придурок поглощал свое любимое блюдо с невероятной скоростью, при этом, громко чавкая и сопя, то теперь он ел, как и полагается воспитанной девушке: аккуратно и неторопливо. Как не странно, Наруто съел всего три порции. Местный рамен не шел ни в какое сравнение с раменом из Ичираку. «Наверняка испортил себе аппетит сладостями» - подумал Саске, съевший всего одну чашку рамена.
А Узумаки просто решил, не тратит время в пустую, Мидори-сан научила его дорожить каждой минутой. Поэтому, утолив голод, Наруто реши продолжить прогулку.
Выйдя на улицу, Наруто крепко задумался, куда бы ему отправиться сначала. Глаза у него разбегались, всюду хотелось побывать: и на представлении уличных лицедеев, и в «комнате смеха», и еще много где. Однако было одно «но». И в данный момент это «но» с твердым намереньем испортить Узумаки праздник жизни и кислой физиономией шло рядом. «Нужно от него избавиться» - решил Наруто и ринулся в самую гущу народа, толпившегося у деревянного помоста, на котором разыгрывали свое не хитрое представление уличные комедианты.
Актеры исполняли незамысловатую, но очень смешную пьесу. Одну из тех, до которых не опускается ни театр Кабуки, ни уж тем более театр Но. Зрители, однако, смеялись от души и аплодировали. Увлекшись зрелищем, Наруто даже забыл о главной своей задаче, избавиться от хвоста. Но вовремя опомнился и воровато оглянулся на Саске. Тот смотрел на помост не отрываясь, там, как раз разыгрывали очень смешную сценку: жена встречала погулявшего мужа. «Сейчас», - решил Наруто и начал медленно отступать за спину друга.
«Свобода!» - мысленно заорал Узумаки, когда, ни кем не замеченный выбрался из толпы зевак. Едва ни пританцовывая от счастья, юноша направился к торговым рядам. «И, все-таки, куда мне отправится сначала? Блин, когда есть такой большой выбор это тоже плохо» - думал он и тут, его взгляд упал на вывеску маленького магазинчика, где продавали сувениры и недорогие украшения. В небольшой витрине были выставлены разноцветные веера, статуэтки, гребни и прочий непритязательный товар. «Хм, а почему бы и нет? К тому же, у Мидори-сенсей скоро день рождения, может быть я найду, здесь для нее подарок», – и юноша решительно толкнул дверь лавки.
Чистая, уютная комнатка, погруженная в приятный полумрак, больше напоминала библиотеку Мидори-сан, чем магазин. Вдоль стен стояли высокие, застекленные стеллажи, а большую часть лавки занимал длинный стеклянный прилавок. Товары, разложенные на полках и под стеклом прилавка, не претендовали на звание дорогих коллекционных украшений. Большинство из них были творениями местных кустарей, но попадались и интересные вещицы. Вот резной черепаховый гребень, явно старинной работы, а вот серебряная брошь в виде бабочки, усыпанная россыпью крошечных турмалинов.
Наруто медленно переходил от одного стеллажа к другому, рассматривая, выставленные там безделушки. И тут, он услышал за спиной тихие шаркающие шаги. Юноша обернулся и увидел маленькую, сморщенную старушку в чистом, но поношенном кимоно на вате.
- Здравствуйте, доно-сама*, - Наруто низко поклонился.
- И тебе доброго дня, внученька, - приветливо улыбнулась старушка, - Что привело тебя в мой скромный магазинчик? Ты ведь майко, я права?
- Можно сказать и так, - Узумаки смущенно потупился, - Я ищу подарок для своей наставницы.
- Хм, в нынешние дни мой магазинчик не более чем лавка старьевщика, не то, что раньше, когда был жив мой муж. Тогда мы поставляли украшения и безделушки самым прославленным и успешным гейшам Хогару.
- У вас и сейчас много интересных вещей. Вот, к примеру, этот майодзи, - сказал Наруто, указывая рукой на танцевальный веер, расписанный цветущими ветвями персика.
- Да, занятная вещица, - задумчиво протянула хозяйка, - Когда-то он принадлежал сиятельной Мамоко-сан. Ах, что это была за женщина – императрица! Она была одной из лучших танцовщиц моего времени. Но тебе я этот веер не продам. Не потому, что ты мне не нравишься, наоборот.
- Тогда почему?
- Эта вещь не принесет тебе счастья. Как не принесла его своей прежней хозяйке.
- А что с ней случилось?
- Это долгая история. Но если вкратце, то ее захватили в заложницы враги ее даны, знатного дайме. Ее возлюбленный вместе с отрядом верных людей пытался ее освободить, но его убили. После этого главарь негодяев предложил Мамоко-сан стать его наложницей. Однако она отказалась и покончила с собой, проткнула себе горло заколкой.
- Ужас, какой! – воскликнул Наруто и неприязненно покосился на веер.
- Я не знаю, сможешь ли ты подобрать здесь хороший подарок для своей наставницы. Но лично тебе я могу предложить вот это, - и хозяйка вытащила из-под прилавка плоский футляр из лакированного дерева размером с ладонь взрослого мужчины.
Наруто открыл его и залюбовался, лежавшими там парными канзаши*. Это были не очень длинные серебряные булавки, украшенные на концах маленькими шариками, на каждом из которых сидело по три эмалевых бабочки бирюзового цвета. Узумаки осторожно вынул одну булавку из бархатных петель и услышал тонкий, мелодичный звон. От каждой бабочки тянулась замысловатого плетения цепочка, унизанная крохотными бубенчиками, сделанными в виде цветков ландыша.
- Эти канзаши принадлежали Мию-сан, - произнесла старушка, - Ты, наверняка, о ней слышала. Пятнадцать лет назад она была самой успешной гейшей в Хогару. Ее судьба сложилась гораздо счастливее, чем у Мамоко-сан. В тридцать пять лет она вышла замуж за человека, который очень ее любил, и которого сама Мию-сан знала с детства. Насколько мне известно, они и сейчас вместе. Живут в своем поместье и воспитывают детей.
- С этими канзаши Мию-сан, будучи еще майко, дебютировала на Весеннем фестивале. И стала лучшей танцовщицей среди майко. Так, что, внученька, бери и не сомневайся – эти вещицы принесут тебе счастье.
- Хорошо, я беру их, - Наруто очень не хотелось расстраивать отказом добрую старушку.
Хозяйка уступила ему в цене, однако, не смотря на это, кошелек Наруто изрядно похудел, и на подарок для Мидори-сан денег не осталось.
Часа два Узумаки гулял по ярмарке без какой-либо определенной цели, и вдруг он почувствовал на себе чей-то недружелюбный взгляд. Наруто огляделся и увидел двух молодых людей, подпиравших стену ближайшего кабака. Юноше сразу не понравилась эта парочка: нарядная, но, заношенная одежда, грязные, сальные волосы, и не менее сальные взгляды. Заметив, что Наруто на них смотрит, старший из них ухмыльнулся. Узумаки сразу же захотелось от души вмазать ему по физиономии. «Хм, кажется, эти уроды принимают меня за легкую добычу и не прочь поразвлечься. Что ж, я тоже хочу повеселиться. Хех, давненько я не дрался!» - подумал Наруто и свернул в кривой безлюдный переулок.
Два великовозрастных бездельника братья Ита, Такуми и Сусуму, известные на всю округу своими дурацкими выходками, скучали. Их совсем не радовали ни праздник, ни множество аттракционов.
- Все это для малолеток, - презрительно протянул старший, Такуми, и сплюнул на землю.
- Да. Скорей бы стемнело, - согласился с ним младший.
С закатом солнца в Веселом квартале откроются игорные дома и бордели. «Развлечение для настоящих мужчин» - так называл их Такуми. До заката оставалось еще часа три и братья не знали чем себя занять. И тут, Сусуму, куда-то уставился. Его и так, не отмеченное интеллектом лицо расплылось в совсем уж дебильной ухмылке.
- Эй, недоумок, куда это ты уставился? – Такуми ткнул своего брата локтем под ребра.
- А ты сам посмотри, какая краля! – Сусуму едва не захлебывался слюной.
Такуми посмотрел в ту сторону, куда тыкал пальцем братец и плотоядно ухмыльнулся. По многолюдной улице шла шикарная блондинка. Судя по всему, девушка была приезжей, и наверняка при деньгах.
- Брат, давай развлечемся, а? – улыбка Сусуму стала еще шире.
- Хм, можно и поиграть. Только сначала нужно за ней проследить, вдруг она не одна, - ответил более осторожный старший брат.
И братья поплелись за незнакомкой, как привязанные, в прочем, на безопасном, как им казалось расстоянии. Вскоре им стало ясно, что девушка и вправду гуляет одна. Спустя несколько минут, ее зачем-то понесло в узкий переулок, ведущий к скорняжным мастерским.
- Как удачно, - Такуми облизнулся, - Для нас.
И братья, не задумываясь, свернули следом за незнакомкой.
- Где же она? – Сусуму удивленно оглядел пустой переулок.
- Я здесь! – послышался звонкий, насмешливый голос.
И перед изумленными братьями появилась пропавшая девица. «Где она пряталась? – изумился старший Ита, - И почему она так странно улыбается?». Тем временем, Сусуму не терял времени зря, он широко расставил руки, будто собирался заключить девушку в объятья, и рванул вперед. Но, не пройдя и двух шагов, парень застыл, словно наткнулся на невидимую стену, сдавлено пискнул и мешком свалился на землю.
«Получил по яйцам», - догадался более сообразительный брат. Тем временем, девчонка, улыбаясь озорной и хищной улыбкой, сделала шаг к оставшемуся на ногах оболтусу, намериваясь выбить из того дурь. Но, внезапно она остановилась, всматриваясь во что-то за спиной Ита. «Куда она уставилась?» - подумал Такуми, боясь отвести взгляд от странной девчонки. Однако она явно потеряла интерес к своему незадачливому преследователю. Стремительно развернулась и исчезла в глубине переулка.
«Фух! Повезло», - подумал старший Ита, вытирая со лба пот дрожащей рукой. «Или нет!» - промелькнула у него паническая мысль, когда он почувствовал, как чья то сильная рука схватила его за шиворот и крепко приложила о стену ближайшего дома. Не проронив и звука, Такуми прилег на землю рядом со своим братом. Перед тем, как свет померк в его глазах, он увидел, над собой темноволосого юношу, напряженно всматривавшегося в ту сторону, где скрылась девица. И в тот момент, Ита готов был в этом поклясться, глаза незнакомца сверкнули красным. «Жуть!» - подумал Такуми и отключился.
Тем временем, в лавке Такаги.
- Это великолепно, Такаги-сан, - сказала Мидори, рассматривая оби, из золотисто-шафранового шелка, с вытканным на нем орнаментом в виде облаков. Сакура кивнула, она не могла отвести взгляда от золотисто-медовых переливов ткани. «Да, оби великолепен. Но он явно не для меня. Вряд ли служанке, пусть даже из достойной семьи, пристало носить такую роскошь. Да и этот цвет мне не идет», - размышляла девушка.
- Хидео-сенсей, оби прекрасен, но к сожаленью в моей коллекции нет кимоно для него. И в Вашем магазине я тоже не видела ни чего подходящего, - со вздохом сожаления Мидори-сан отложила пояс в сторону.
- Хм… если хотите, я могу показать Вам кое-что интересное, - сказал мастер, задумчиво поглаживая бородку, и показал посетительницам на дверь, ведущую во внутренние помещения лавки.
За дверью располагалась просторная светлая комната, больше напоминающая мастерскую, чем подсобное помещение лавки. Там находилось множество столов, с расстеленными на них отрезами разноцветного шелка. На стенах были развешаны бумажные свитки с изображением цветочных орнаментов, пейзажей и различных животных. «Эскизы для росписи кимоно», - догадалась Харуно.
Мастер Хидео подвел их к единственному в этой комнате, стеклянному шкафу и произнес:
- Мидори-сан, что Вы скажете об этом?
Сакура застыла в немом восхищении. За последние несколько часов девушке довелось увидеть множество прекрасных кимоно. Для нее самой было приобретено несколько замечательных иромуджи и хеменги и даже одно фурисоде, на которое она долго не могла налюбоваться. Но виденное ею прежде не могло и близко сравниться с этим кимоно. «Рассветное небо» - вот, первое, что пришло в голову Сакуры, когда она увидела это фурисоде. Неповторимый оттенок лазурно-голубого шелка, сменялся местами нежнейшими переливами светло-розового и бледно-золотого. Тончайшая роспись в виде золотистых и бледно-лиловых облаков спускалась от плеч к подолу.
- Хидео-сенсей, это просто…, - наставница кунаичи не могла подобрать слов, - Вы превзошли сами себя.
- И заметьте, то золотистое оби идеально к нему подойдет, - Такаги-сан был очень доволен произведенным эффектом.
- Хидео-сенсей, сейчас у меня нет с собой нужной суммы. Но, если позволите, я напишу расписку от имени Хокаге. Надеюсь, этого будет достаточно?
- Конечно, Мидори-сан, мы с Вами сотрудничаем не первый год. Я даже знаю, для кого именно Вы покупаете это фурисоде, - понимающе улыбнулся мастер.
Когда мастер вышел из комнаты, что бы дать распоряжения прислуге, Сакура не выдержала и спросила:
- Мидори-сенсей, неужели Такаги-сан догадался, кто на самом деле Томико?
- Похоже на то, - ответила наставница, - Хидео-сенсей один из лучших художников нашего времени, он прожил долгую жизнь и повидал множество красавиц. Но я могу тебя успокоить, людей подобных Такаги-сан не так уж много, и вряд ли нам грозит разоблачение.
Было около семи часов вечера, когда Саске и Наруто вернулись в квартал гейш. Учиха крепко держал непутевого напарника за руку и тащил его в гостиницу, игнорируя протесты с его стороны.
Узумаки не смог скрыться от разъяренного друга на улице скорняков. Тот его изловил и прочел короткую, но гневную нотацию, смысл которой сводился к одному: Наруто – болван и разгильдяй, и доверить ему такую сложную миссию было сущим безумием со стороны Пятой. Сначала Наруто пытался возражать, но потом плюнул и замолчал, справедливо рассудив, что в этом случае Учиха быстрее заткнется. И теперь, Саске молча тащил надувшегося напарника. А тот, в свою очередь, пытался притормозить возле каждого мало-мальски интересного предмета или человека, желая хоть немного оттянуть неизбежную встречу с Мидори-сенсей.
Тем временем, вечер вступал в свои права. Публика, гулявшая по улицам, изменилась. Исчезли торговцы, детей тоже не было видно. За то стало больше дорого и со вкусом одетых мужчин, а подавляющее большинство встреченных ими женщин били гейшами.
«Ну конечно, наступил вече, самое время гейшам приступить к своим обязанностям» - подумал Наруто, провожая взглядом стайку ярко одетых майко.
Наруто и Саске, как раз проходили мимо большого красивого дома, когда его двери открылись, и на улицу вышла пожилая женщина. Следом за ней из дома вышла невероятно красивая гейша. Не слишком высокая, но величавая осанка и сложная прическа, и окубо добавляли ей роста. Одета она была с воистину экстравагантным шиком: алое фурисоде с росписью в виде белоснежных пионов было перехвачено однотонным черным оби, завязанным на спине сложным узлом. Словно ощутив на себе взгляд, красавица взглянула на замерших друзей, насмешливо изогнула бровь и отвернулась. «Какая! - восхитился Наруто, - Настоящая императрица». Тем временем, пожилая женщина высекла за спиной гейши при помощи огнива сноп золотистых искр. «Точно, Мидори-сенсей рассказывала об этом обычае, высекать искры за спиной, уходящей на работу гейши, что бы прогнать злых духов» - подумал Наруто.
Саске надоело торчать посреди улицы, и он с силой дернул напарника за руку. От неожиданности Узумаки споткнулся, и чуть было не растянулся на мостовой, но Учиха обхватил его за плечи и поставил на ноги.
- Саске… - прошипел Наруто и угрожающе сузил глаза.
- Неуклюжий придурок, - привычно откликнулся Саске.
Обменявшись свирепыми взглядами, друзья продолжили путь. До гостиницы оставалось совсем немного, они, как раз проходили мимо фешенебельного ресторана, когда из его дверей вышли две гейши. Впереди шла совсем еще юная майко, одетая с почти вызывающей роскошью. Нежно-розовое, атласное фурисоде, расписанное ветвями цветущего шиповника, парчовое оби завязанное «ивовым» узлом, так, что его концы свисали чуть не до земли. Лицо ее и шея были загримированы в соответствии со старинными традициями, а на ногах красовались высокие окобо.
«Бедная, как же ей тяжело. Но держится она очень хорошо, по ней и наскажешь, что носить все это настоящая пытка», - посочувствовал девушке Наруто. Следом за ней шла другая гейша, судя по всему «старшая сестра» майко. В отличие от своей подопечной она была одета со строгой элегантностью, являсь воплощением женственности и грации. Одета она была в бледно-сиреневое, расписанное летящими ласточками кимоно. Строгая прическа была украшена всего одним, инкрустированным перламутром, гребнем. На милом, сияющем свежестью лице, казалось, не было не грамма косметики. И, тем не менее, то, как она шла, держала голову, как улыбалась, заставляло прохожих долго провожать ее взглядом.
- Ну, что ты опять застрял, придурок? – недовольный голос Саске вернул Наруто на землю.
- Брат, и после этого ты еще будешь обвинять меня в безответственности? – возмутился Узумаки, вырвал свою руку из цепкого захвата Учихи и, вздернув подбородок, прошествовал вперед к уже видневшейся в отдалении гостинице.
Мидори-сан и Сакура подходили к дверям постоялого двора, когда из-за угла вышли Наруто и Саске. Вид у обоих был презабавный: злой, мрачный Саске тащил за руку унылого, упирающегося Наруто. Вот Узумаки остановился, засмотревшись на гейш. Учиха обернулся и, что-то сказал своему напарнику. Судя по выражению лица Саске, он был на грани закипания. Наруто вспыхнул, вырвал свою руку из руки Учихи, что-то сказал в ответ и пошел вперед.
- Они не исправимы, - вздохнула Сакура.
Тем временем, неугомонная парочка подошла к гостинице.
- Как провели время? – спросила Мидори-сан, внимательно рассматривая учеников, - Надеюсь, получили удовольствие?
- О, да! Все было замечательно! – воскликнула Томико, - Правда, братец?
«Братец» в ответ только раздраженно фыркнул и зашел в гостиницу.
Стоило им оказаться в своем номере, как Наруто и Сакура принялись на перебой делиться впечатлениями и хвастать покупками. Мидори-сан слушала, улыбалась и изредка вставляла краткие фразы. И только Саске не участвовал в разговоре и выглядел мрачнее обычного.
- Что ж, похоже, сегодня вы неплохо справились со своими ролями, - подвила итог Мидори, - У меня только одно замечание: вы больше похожи на влюбленную парочку, чем на брата и сестру, - наставница кунаичи не выдержала и рассмеялась, увидев вытянувшиеся физиономии юношей.
Густой промозглый туман укутывал все вокруг. Стылая сырость пробиралась под одежду, заставляла зябко вздрагивать. Саске стоял, окруженный сплошной пеленой холодного тумана, и не мог вспомнить, как он попал в это странное, недружелюбное место. Самое главное, юноша не знал, куда ему идти. Даже Шаринган не мог ему помочь. Единственное, что Саске смог разглядеть за густой мглой незнакомый лес вокруг. Голые деревья, мокрые, пожухлые листья на земле наводили на мысли о поздней осени. Учиха прекрасно помнил, что сейчас должна быть весна, но для этого туманного леса весны, будто не существовало вовсе.
«Как здесь тихо и тоскливо, - подумал Саске и горько усмехнулся, - Самое место для таких, потерявших смысл жизни, людей, как я». Он стоял, опустив голову и у него не было, ни какого желания куда-либо идти. Вдруг Учиха услышал, чей-то голос, звавший его по имени. Этот голос, такой родной, до боли знакомый заставил сердце юноши сжаться от болезненной нежности. «Кто может звать меня в этом гиблом месте?» - удивился юноша и стал пробираться сквозь туман и чахлые деревья в ту сторону откуда ему послышался зов.
Он так долго шел, раздвигая колючие ветви руками, что ему уже стало казаться, будто лесу этому не будет конца, и что ему вечно предстоит скитаться в этом проклятом месте. Только его упрямство заставляло его двигаться вперед. И вот, когда он уже отчаялся выбраться, Саске заметил, что вокруг посветлело, деревьев стали попадаться реже, а туман начал рассеиваться. Через несколько минут Учиха вышел на опушку леса.
Здесь почти не было тумана, только в низинах виднелись его белесые клочья. Под ногами зеленела густая трава. В голубом небе сияло ласковое солнце. Однако Саске не обращал на все это, ни какого внимания. Он, не отрываясь, смотрел на светловолосую девушку, стаявшую к нему спиной и пристально всматривающуюся в даль. «Что здесь делает этот придурок? Да еще в облике Томико?» - удивился Саске и подошел ближе, стараясь не шуметь.
Наруто стоял неподвижно и смотрел на зеленую, речную долину, открывавшуюся взгляду с опушки леса. «На что он уставился?» - подумал Учиха.
- Наруто, - позвал он своего напарника, но тот не обернулся, даже не вздрогнул.
Тогда юноша схватил Наруто за плечи и встряхнул. Ни, какой реакции. И тут, его взгляд упал на открытую шею Узумаки. Во рту пересохло. Саске облизнул губы. Как загипнотизированный он обнял Наруто и прикоснулся к его шеи губами. Не сдержавшись, Саске осторожно прикусил нежную кожу.
И тут, Наруто встрепенулся, напрягся и попытался вырваться из объятий друга. Саске был вынужден прижать его к себе сильнее. Однако Узумаки не собирался сдаваться, он сильно выгнулся и развернулся к Учихе лицом.
Синие глаза недобро прищурились, светлые вихры были растрепанны сильнее обычного, упрямые губы сжались в тонкую линию. «И, когда он успел принять свой облик?» - изумился Саске, глядя, как светлые брови гневно нахмурились. «Сейчас разорется» - обреченно подумал Учиха и, не долго думая, накрыл губы Наруто своими губами. Оба юноши потрясенно застыли, подобное развитие событий было неожиданностью для них обоих. Видя, что Наруто не сопротивляется, Саске осторожно провел языком по его нижней губе, и тут же ее прикусил. «Что я делаю? Что я делаю?» - метались мысли в его голове. Волна сладкой дрожи поднялась по позвоночнику. Саске еще крепче сжал в своих объятьях поджарое юношеское тело друга и попытался проникнуть языком в его рот. Мягкие губы Наруто раскрылись…
Саске подскочил на кровати и проснулся. Тело горело, дыхание срывалось, а губы все еще хранили вкус губ Узумаки.
«Да, что со мной?!» - мысленно заорал Саске и ударил кулаком о постель. Спустя несколько минут, ему удалось взять себя в руки. «Ледяной душ, и все встанет на свое место» - решил он и направился в ванную. «Однако кошмар с участием этого придурка мне снится впервые» - усмехнулся Учиха.
Наруто проснулся ни свет, ни заря, как будто его, кто-то ткнул под ребра. Он перевернулся на другой бок и попытался снова уснуть. Однако сон не желал возвращаться. За то пришли невеселые мысли о предстоящей миссии и о том, сколько всего ему еще надо выучить. Наруто вздохнул, беспокойно заворочался под одеялом: «Еще и этот придурок Саске! В последнее время он ведет себя…как-то странно». В чем именно заключается эта странность, сформулировать для себя не он мог, и именно это его раздражало больше всего.
Наруто улегся поудобней, закрыл глаза и тут же вспомнил, свой ему сон: туман, речная долина… и Саске. Узумаки резко сел на постели: «Так, к черту сон!». Стараясь не шуметь, он встал с футона и подошел к окну.
Только, только начало светать. Наруто зябко передернул плечами. К утру заметно похолодало, угли в жаровне погасли, и тонкий хададжубан не спасал от предрассветной прохлады. Юноша присел за низкий столик, в центре, которого красовалось большое, круглое зеркало, и куча косметики. Наруто еще раз вздохнул и уставился на свое неясное в сером рассветном свете отражение: «Как много всего случилось за, каких-то два месяца. Вот и эта маска стала для меня привычной почти, как мое настоящее лицо».
Он взглянул на, расставленные на столике баночки, коробочки с «походной», как называла ее Мидори-сан, косметикой, взял деревянный гребень и принялся расчесывать свои длинные волосы. Это занятие тоже стало для него в последнее время привычным.
Наруто вспомнил гейш, которых видел вчера: «Какие они! Такие разные, и такие красивые!». Внезапно, ему в голову пришла сумасшедшая мысль, и на его лице заиграла хитрая, воистину лисья улыбка. «Ну, Саске-придурок, посмотрим, что ты скажешь на это!» - подумал Наруто и взял в руки коробочку с рассыпчатой пудрой Сакуры, которая была чуть светлее его собственной. «Так, сделаем акцент на губы», - размышлял юноша, откладывая в сторону карминно-красную помаду. Этот цвет, после долгих проб, подобрала для него Мидори-сенсей. «Тогда ресницы должны быть накрашены с особенной тщательностью», - вспоминал Наруто уроки наставницы, и к помаде присоединились тушь, специальная щеточка и щипцы для завивки ресниц. Узумаки задумчиво почесал переносицу и взял в руки маленькую плоскую коробочку с бледно-голубыми, цвета драгоценного фейяньского фарфора, тенями. «А это мы нанесем на веки,- Наруто закончил подготовку и тихо рассмеялся. – Рехнуться можно, чем я сейчас занимаюсь!».
Саске стоял на улице и боролся с зевотой, выспаться ему так и не удалось. Учиха вздохнул и облокотился спиной о стену гостиницы: «Сколько можно собираться! Они уже Какаши переплюнули, он и то так не опаздывает».
Наконец входная дверь открылась, и на пороге появилась Сакура:
- Доброе утро, Акихито-кун.
- Доброе… - хмуро поздоровался Саске и отвернулся.
И тут он услышал тихое фырканье. Юноша обернулся и пристально посмотрел на девушку. Та изо всех сил старалась сдержать смех, но стоило ей посмотреть на Учиху, и озорная улыбка снова появлялась на е губах.
- Долго еще? – спросил Саске, решив проигнорировать странное поведение Харуно.
- Уже скоро.
Как бы в подтверждение ее слов, двери снова открылись, и на пороге появился Наруто. Сакура отвернулась и зажала себе рот ладонью, что бы не рассмеяться в голос. Саске застыл не в силах отвести взгляд от своего друга. «Что он с собой сделал?!» - воскликнул он мысленно, изо всех сил стараясь сохранить физиономию бесстрастной.
Мидори-сан могла гордиться своим учеником. Из очаровательной, но немного неуклюжей девушки-подростка Наруто превратился в грациозную, утонченную красавицу. Светлая кожа, сияла, как кремовая жемчужина. Глаза приобрели нежный аквамариновый оттенок. Четко очерченные карминовые губы казались атласными. Резкий порыв ветра, и девушка грациозно заслонилась рукавом от пыли. Одновременно она склонила голову, и тут же послышался мелодичный звон бубенчиков, украшавших канзаши в ее прическе.
«Губы…» - Саске вспомнил сон и невольно облизнулся.
«Кажется, я перестарался, - подумал Наруто, глядя на ошарашенную физиономию Учихи, - Ну чего он уставился?». Смущенный Узумаки не выдержал и показал язык.
«Нет, он издевается надо мной!» - возмутился Саске и отвернулся, что бы скрыть предательский румянец.
Мидори-сан, ни кем не замеченная, выскользнула на улицу и теперь наслаждалась этим маленьким спектаклем. «Молодец Наруто, прогресс на лицо» - наставница улыбнулась, напоминая в этот момент сытую, довольную кошку.
- Все готовы? – спросила она, - Тогда не будем терять время.
Через пол часа их экипаж выехал из Хогару.
- Томико-чан, я убедилась, ты вполне готова приступить к следующему этапу обучения, - нарушила затянувшееся молчание Мидори-сан.
- Что за новый этап? - встрепенулся Наруто.
- С сегодняшнего дня я буду обучать тебя Ики, «Искусству утонченной чувственности».
Услышав эти слова, Саске поперхнулся: «Только этого мне и не хватало!».
- Мидори-сенсей, а Вам не кажется, что это уже чересчур? Одно дело обучать нас хорошим манерам, и совсем другое, пытаться сделать из Наруто гейшу, - подал голос Саске.
- Видишь ли, Акихито-кун, красота – это оружие. И как всяким оружием, ею надо уметь управлять. Возможно, именно от умения Томико быть красивой будет зависеть не только успех миссии, но и наши жизни.
- Путь до Конохи не близкий, и я вполне успею рассказать вам об Ики.
Друзья переглянулись, подобные интонации в голосе наставницы были хорошо им знакомы. Поэтому они постарались устроиться поудобней: вытянули ноги, выпрямили спины, одним словом, приготовились к долгой лекции.
- Итак, что такое Ики? Искусство Ики включает в себя такие понятия, как класс, шарм, шик, очарование, стиль, харизма. В этом искусстве есть элемент отваги и вызова условностям, но в нем нет пошлости. Его цель – простая утонченность внутреннего «я», которая проявляется в манере одеваться и вести себя. Женщина, обладающая Ики, излучает скрытую чувственность, на которую ее жесты, голос, походка только намекают, но ни когда не выставляют на показ. Это то качество, которому мужчины не могут сопротивляться.
Мидори-сан поправила шпильку в прическе и продолжила:
- Суть Искусства Ики заключается в трех его элементах. Первый элемент – это дух. Решительный, прямой и бескомпромиссный стиль, одновременно уравновешенный и нестандартный. Второй элемент: это кокетство, шарм, обаяние. Женщина, обладающая этими качествами очаровательна, но не вульгарна или распутна. Третий элемент – это утонченность манер, шик, скромный и непритязательный. Идеальная красота сдержанна, но обязательно совершенна и всегда обаятельна.
Сидевший до этого тихо Наруто, беспокойно заерзал: «Саске прав. Для меня все это слишком сложно. Я и понять толком ни чего не могу».
- Что бы вам стало ясно, в чем суть Ики я приведу в пример из жизни одной из величайших гейш страны Огня Аодзаро Хацуми. Представьте себе прекрасную гейшу в роскошном долгополом кимоно, стоящую среди толпы веселящихся людей на веранде, окруженной сугробами. Внезапно она подходит к краю веранды, грациозным движением приподнимает полы фурисоде и касается пальцами обнаженной ступни снега. Беседы прерываются, все поворачиваются к ней. Хацуми озорно улыбается и смело идет по сугробам. Ее походка грациозна, на фоне белоснежного снега она похожа на экзотический цветок. Этот поступок считался верхом Ики, и многие художники того времени находили его безумно эротичным. Поэтому прогулка по сугробам стала популярным сюжетом для гравюр.
- Мидори-сенсей, а Вы меня будете этому обучать? – спросила Сакура, отчаянно покраснев.
- Разумеется, Тайко-чан. Но, и ты, и Томико, должны понять: стать истинной Ики можно, только посредством постижения мира прекрасного. Только прочувствовав сдержанную изысканность хайку, чувственную красоту гравюр укиё-э, тишину и гармонию садов, можно понять суть искусства Ики.
Все время этой импровизированной лекции Наруто молчал, нервно теребя в руках веер. Чуть ли не в первый раз за свою жизнь юноша сомневался в своих способностях освоить новые знания.
- Мидори-сенсей, почему Вы решили, что я смогу постичь Ики? – наконец спросил он.
- Томико-чан, об этом мне поведал твой сегодняшний поступок, - произнесла Мидори и осторожно взяла Узумаки за подбородок, любуясь его изысканным макияжем.
Словно подтверждая слова наставницы, бубенцы на канзаши Мию-сан мелодично и насмешливо зазвенели. «Вот, блин! – растерянно подумал Наруто, - А я, всего-то хотел подразнить Саске».
На последний месяц обучения Мидори-сан, как и обещала, составила очень плотный график занятий. И, разумеется, больше всех не повезло Наруто.
«Каллиграфия, искусство Икебаны, история поэзии, искусство Чайной церемонии, танцы…» - Узумаки читал про себя список предметов, которые, по мнению Мидори, должны помочь ему развить в себе чувство Ики, и искренне надеялся, что лисья чакра и природное упрямство помогут ему все это освоить и не сойти с ума. Дочитав список до конца, Наруто тоскливо вздохнул, от прежних занятий и тренировок его, естественно ни кто не освободил. Конечно, он понимал, что Сакуре и Саске приходится не многим проще, но легче ему от этого не становилось. «Когда эта чертова миссия останется позади, я отправлюсь в Ичираку-рамен. Съем десять… нет пятнадцать порций рамена, и пусть мне хоть, кто-нибудь заикнется об этикете и хороших манерах – пришибу!» - юноша снова вздохнул и отправился в библиотеку своей наставницы.
Если бы два месяца назад ему, кто-нибудь сказал, что он пристрастится к поэзии, то Наруто рассмеялся бы в глаза этому шутнику и посоветовал бы обратиться к Сакуре за жаропонижающим. А теперь Узумаки почти каждый день пытался урвать хотя бы несколько минут, чтобы забежать в библиотеку Мидори-сан и поискать там сборники еще непрочитанных им стихов.
Особенно ему нравились хайку. Эти, написанные всего в три строчки стихи, напоминали Наруто маленькие волшебные картинки, в которых поэт немногими словами сумел запечатлеть, то, что читатель мог сам «дорисовать» в воображении. Наруто вспомнились свое любимое хайку и зажмурился от удовольствия:
Слово скажу –
Леденеют губы.
Осенний вихрь!
Войдя в библиотеку, Наруто принялся искать на полках стеллажей свитки со стихами своего любимого поэта Гедая. Этот автор был, к тому же еще и талантливым каллиграфом и художником. Он вырезал очень красивые гравюры, чаще всего это были пейзажи, и летящим подчерком писал на них свои гениальные стихи. Таким образом, Гедай умудрялся соединять в своих произведениях сразу три искусства.
Совсем скоро Узумаки нашел свиток с работами Гедая, который еще не читал. На первой гравюре было изображено прихотливо изогнутое деревце на фоне тающих сугробов и большая черная птица, сидящая на суку.
Тают снега
Туманом окутаны горы.
Каркает ворона…
Наруто восхищено вздохнул, потянулся за следующим свитком и случайно задел объемистый фолиант в кожаном темно-красном переплете корешок, которого был украшен полу стершимся золотым тиснением. С глухим стуком книга упала на пол и раскрылась.
Юноша поднял ее и изумленно замер. На открывшейся странице он увидел старинного вида миниатюру, изображавшую целующуюся парочку. «Хм, как же они умудрились так изогнуться и переплестись?» - подумал Наруто и перевернул страницу. Следующая иллюстрация заставила его густо покраснеть. Узумаки взглянул на обложку книги и прочел «Тракт о сплетении ног, о познании сокровенных тайн, о вышнем блаженстве, именуемом Искусством Нефритовых Покоев» составитель Сибатта Окито. «Неужели составитель этого трактата родственник Мидори-сенсей?» - думал Наруто, а руки его тем временем, сноровисто прятали книгу за оби. Воровато оглядываясь по сторонам, юноша вышел из библиотеки и направился в самый уединенный уголок сада.
«Через пол часа должно состояться совещание у Хокаге, а я до сих пор не могу найти этого идиота!» - мысленно возмущался Саске, прочесывая сад Мидори-сан. В конце концов, Учихе надоели безрезультатные поиски, он оперся спиной о ствол раскидистого дуба и перевел дыхание. «И где его носит?» - думал он, стараясь прикинуть, куда бы он сам смотался, будь он на месте этого белобрысого придурка.
И тут, ему послышалось, будто за его спиной, кто-то фыркнул. Осторожно, стараясь не шуметь, Учиха заглянул за дерево. Его взору открылось небольшое пространство между стволом дуба и живой изгородью. Там на травке и расположился предмет его поисков.
Наруто увлеченно рассматривал какую-то книгу. Саске нахмурился: «С какой стати этот придурок вернулся в свой нормальный облик?».
Узумаки так увлекся, что не обратил внимания на шорох гравия под ногами Учихи.
- Что ты тут делаешь? – спросил Саске, стараясь, что бы его голос прозвучал, как можно более холодно.
От неожиданности Наруто подскочил:
- Это ты?! Только не ори, лучше посмотри, что у меня есть! – и он сунул книгу другу.
Саске посмотрел. На первой же странице он увидел старинную гравюру, изображавшую важного господина, сосредоточенно щупавшего белокожую толстушку в распахнутом кимоно. Учиха хмыкнул и перевернул страницу. От увиденного у Саске перехватило дыханье. На следующей иллюстрации темноволосый юноша обнимал хрупкую светловолосую девушку. Талантливый художник сумел в мельчайших подробностях запечатлеть выражения лиц влюбленной парочки. Парень крепко обнимал свою возлюбленную, его губы едва касались ее изящного ушка. На его лице застыло выражение нежности и крайнего волнения. Девушка стояла в пол оборота, к своему возлюбленному грациозно склонив к нему голову. На ее щеках нежный румянец, на губах играет озорная улыбка, лукавый взгляд из-под полуопущенных ресниц. «Студент Накадзима Коити объясняется в люби кицуне Харуэ» - прочел Саске надпись под миниатюрой.
- Сразу видно, та еще штучка! - фыркнул Наруто, выхватывая книгу из рук Учихи и листая ее, - Классные здесь картинки! И к каждой из них есть комментарии, и даже советы. А еще тут интересные истории, произошедшие с разными людьми в старину.
- Это тебе, ни какая-то писанина старого извращенца, это настоящее искусство! Давай вместе ее посмотрим, пока нас не припахала Мидори-сенсей, – не переставая болтать, Узумаки плюхнулся обратно на траву и похлопал рукой по земле рядом с собой.
Саске хотел, было сказать, что не собирается так бездарно тратить свое время, но, увидев озорную улыбку и лукавые синие глаза друга, молча уселся рядом с ним.
Наруто тут же пододвинул к нему книгу. Конечно, ее нельзя было назвать порнухой, в полном смысле этого слова. Саске помнил порно-журналы, которые передавали друг другу под партами мальчишки в Академии, да и у Орочимару он много чего насмотрелся. Поэтому, «Трактат об Искусстве Нефритовых Покоев» он рассматривал, как сборник старинных притч, гравюр и миниатюр эротического содержания. Некоторые из иллюстраций казались ему смешными, некоторые поражали красотой и изяществом прорисовки. Притчи же было очень трудно читать из-за устаревшего начертания иероглифов и излишней цветастости повествования.
Гораздо забавнее было наблюдать за Наруто. Узумаки краснел, фыркал, кусал губы, что бы не рассмеяться. Так продолжалось до того, как они не наткнулись на небольшую повесть, в которой рассказывалась история любви могущественного правителя далекой страны и его наложницы. Здесь иероглифы были близки к современным, а стиль повествования достаточно простым. Да и сюжет истории не поражал замысловатостью. За то иллюстрации принадлежали кисти того же художника, который написал признание в любви студента фее-лисе.
Художник в мельчайших подробностях изобразил правителя, величавого темноволосого мужчину, и его наложницу, стройную, грациозную девушку с длинными светлыми волосами. «Вероятно, художник питал слабость к блондинкам, - усмехнулся про себя Саске, - но живописец он талантливый». Автор иллюстраций с той же потрясающей эмоциональностью, что и в «Признании» изобразил и эту историю любви. Но на этот раз запечатленные им сцены были гораздо более откровенными. Вот полуобнаженная девушка, выгнувшись, словно натянутый лук, льнет к своему господину. Глаза ее закрыты, голова запрокинута, золотистые волосы рассыпались по подушкам. Пальцы одной руки она прикусила зубами, стараясь заглушить, рвущиеся из груди стоны, другой рукой она обхватила своего возлюбленного за плечи, притягивая его к себе еще ближе. Темноволосый мужчина в распахнутом странного вида одеянии, склонился над своей возлюбленной. Одна его рука перебирала золотистые локоны, другая ласкала грудь девушки. Но больше всего потрясала нежная, немного печальная улыбка на лице этого сурового, не привыкшего улыбаться, воина.
Саске услышал тихий вздох и поднял глаза на Наруто. Тот был явно возбужден. Дыхание его участилось, лицо раскраснелось. Юноша провел рукой по волосам, убирая с глаз челку, и взглянул на Учиху. От взгляда шалых, влажно словно подернутых дурманом, синих глаз у Саске пересохло во рту. Наруто быстро облизал губы и снова уткнулся в книгу. Учиха судорожно сжал руку в кулак, борясь с желанием повторить жест Наруто и провести рукой по взъерошенным белокурым вихрам.
- Ты уже дочитал? – спросил Узумаки хрипловатым голосом, - Я переворачиваю страницу.
- А… да, переворачивай, - встрепенулся Саске.
На следующей иллюстрации та же влюбленная пара была изображена на вершине страсти. Тесно сплетенные тела, закушенные губы, искаженные страстью лица. Саске облизнул губы, и снова взглянул на напарника: «Интересно, а какое лицо у Наруто, когда он кончает?» - неожиданно для самого себя подумал он.
Узумаки покраснел еще больше. Маленькая капелька пота скатилась по его виску и скрылась за воротом его кимоно. Саске сглотнул. «Как он отреагирует, если я его поцелую?» - Саске потряс головой, но легче не стало, мысли путались, воздух казалось, разогрелся и загустел.
- Как душно… - Наруто вздохнул, ослабил оби и распахнул на груди кимоно.
Учиха смотрел на открытую шею Узумаки и испытывал острое желание, прижаться к ней губами. Перед его мысленным взором встала очень яркая и живая картина. Вот он опрокидывает Наруто на траву, наваливается на него сверху…
И тут предмет его мечтаний фыркнул и выпрямил порядком затекшее колено, прикоснувшись при этом ноге Учихи. Саске вздрогнул, мурашки пробежали по его спине, словно загипнотизированный он качнулся к Наруто…
- Вот вы где! – внезапно послышался голос Какаши, - А я вас обыскался.
• доно-сама - почтительное обращение к незнакомке, дословно - «госпожа»
• канзаши – декоративный булавки для волос
-
-
14.12.2007 в 20:57Теперь я твоя постоянная читательница. Прочитала все пять глав залпом. Отлично проработанный мир, персонажи, как живые. Про гейш, кимоно и прочее - вообще отдельная тема, я узнала очень много безумно интересных вещей)))
Автор, ты чудо!
-
-
14.12.2007 в 21:15На самом деле мне еще учиться и учиться, как правильно писать. Так, что не захвали меня. Ты не представляешь себе сколько я ляпов у себя в тексте выловила, но пропустила, наверняка больше. Вот увидишь, моя бета меня выпорет, когда доберется до этой главы. Но мне это на пользу.
Большое спасибо на добром слове
-
-
14.12.2007 в 21:29«Однако кошмар с участием этого придурка мне снится впервые» - усмехнулся Учиха. - эротический кошмар, Учиха...
Ики, «Искусству утонченной чувственности». Услышав эти слова, Саске поперхнулся: «Только этого мне и не хватало!». - Да!
«Вот, блин! – растерянно подумал Наруто, - А я, всего-то хотел подразнить Саске». - в этом весь Наруто!
Очень мило. Нравится. Читала, подпрыгивая на стуле. Только вот такое чувство накатывает порой, что сидишь на лекции по истории искусства Японии. Так... просто очаровательно! =)
-
-
14.12.2007 в 21:56Особенно порадовала фраза Саске:
«Ледяной душ, и все встанет на свое место» - решил он и направился в ванную.
Очень двусмысленно звучит
И еще Кака-сенсей появился в неподходящее время...
В общем, с нетерпением жду продолжения))))
-
-
14.12.2007 в 22:00А как любовно описаны кимоно))))
-
-
15.12.2007 в 05:48Солнце, все было бы чудесно и замечаетельно, если бы не "визуальный" стиль повествования, который мне, каюсь, очень сложно воспринимать. Описания кимоно занимают гораздо больше места, нежели действия и мысли героев, что - ИМХО - стопорит фик и делает его трудным для прочтения. Все еще встречаются ляпы типа "закусила пальцы зубами" - а закусить чем еще можно? Кроме того я против персонизирования оригинальных персонажей. Все-таки стоит помнить, что ты пишешь фик, а не ориджинал.
Все это - мое личное мнение.
Но тем не менее, ты хорошо постаралась, посему тебе полагаются цветочки ^^
Буду с нетерпением ожидать следующей части =)
-
-
15.12.2007 в 12:53Ээээ... на таком интересном месте.... Да и Какаши не вовремя влез. Классный эпизод, я чуть не померла от волнения и предвкушения... и конец*хнычет*
Все хорошо, описания изумительны. Нарутка вообще молодец - пусть и дальше Учиху "дразнит", по-моему, Саске уже почти дошол "до кондиции", хехе.
Молодчинка, в общем. Так держать.
-
-
15.12.2007 в 14:46ProstoChudo, спасибо, солнышко, твое мнение для меня очень важно.
Только вот такое чувство накатывает порой, что сидишь на лекции по истории искусства Японии.
Угу, и дальше в этом плане, будет только хуже. Как с этим бороться я пока не знаю. Во второй части мне придется затронуть Традиционные японские танцы, Чайную церемонию, озашики (вечеринка с гейшами) и многое другое. Это действительно необходимо, у меня очень многие "вкусные" сцены, да и сам сюжет, тесно связанны с искуством японии. Буду думать, буду работать...
Белый олеандр.
«Ледяной душ, и все встанет на свое место» - решил он и направился в ванную.Очень двусмысленно звучит
Знаешь, а мне ни чего такого и в голову не пришло, пока ты это мне не показала.
Shushanic, спасибо на добром слове, очень тронута.
Kursnic
Солнце, все было бы чудесно и замечаетельно, если бы не "визуальный" стиль повествования, который мне, каюсь, очень сложно воспринимать. Описания кимоно занимают гораздо больше места, нежели действия и мысли героев, что - ИМХО - стопорит фик и делает его трудным для прочтения.
Солнышко, что поделать, я визуал и для меня очень важны сочные, яркие, живые описания (чего я еще толком и не умею). По поводу кимоно я тебе уже говорила, что для японцев вообще и для гейш в частности кимоно это не просто одежда это: искусство, способ выразить себя, источник информации о людях, семейная реликвия и многое другое. Прочти мемуары гейш (к примеру Ивасаки Минеко), там ты найдешь очень подробное описание кимоно. И, да, солнышко, дальше больше будет, потому, что я буду стараться при помощи кимоно описать характеры и привычки персонажей.
Кроме того я против персонизирования оригинальных персонажей. Все-таки стоит помнить, что ты пишешь фик, а не ориджинал.
Все это - мое личное мнение.
Да, солнце, это твое личное мнение. Я же считаю, что появление в моем фике оригинальных персов ему не повредит, а даже напротив, пойдет на пользу. Во второй части их будет гораздо больше. И знаешь почему? Потому что мир "Наруто" не ограничен шиноби, скрытыми деревнями и прочим. Кишимото-сенсей создал на удивление живой, многообразный и гармоничный мир, которые мне очень нравится. И именно этот мир в "Полете мотылька" является, на мой взгяд, таким же полноценным персонажем, как, к примеру, Какаши-сенсей. Без обид, солнышко, это мое ИМХО.
Курсник, солнце, спасибо тебе за "отлов" ляпов, а то у меня глаз "замылился"
Hannaue, солнышко спасибо, постараюсь в будущем не разочаровать
-
-
15.12.2007 в 15:31Здесь отстаивать свою точку зрения не стану - мы с тобой в асе уже все выяснили.
И то, что я оказалась права - в том числе.-
-
15.12.2007 в 15:51-
-
15.12.2007 в 15:56-
-
15.12.2007 в 18:22Мур, солнышко, спасибо. Я очень рада, что тебе понравилось
-
-
15.12.2007 в 19:59-
-
15.12.2007 в 20:47-
-
15.12.2007 в 21:28описаний , но всякий автор видит свои фики по своему. Так что не грусти самое главное твоим ПЧ нравится и они любят.
-
-
16.12.2007 в 09:01-
-
18.12.2007 в 00:11КСО...
знаю сама нелучшеСолнц, мне очень понравилось!!!!! ты знаешь, что я уже давно клянчу новую часть..и вот наконец-то свершилось.. Я СЧАСТВИВ!!!!! ПРОДУ!!!!
-
-
18.12.2007 в 04:35Спасибо, солнышко, мне очень приятно.
-
-
19.12.2007 в 10:36хотя от этого еще интереснее...жаль..
ам.. ты прочла то, что я те тогда скинула, ну как? давай в пятницу попробуем пообщаться.. надеюсь нет еще будет...-
-
19.12.2007 в 12:02Твой фик я прочла, и у меня к тебе несколько замечаний и похвал. Я попытаюсь связаться с тобой в пятницу.
-
-
21.12.2007 в 07:41По поводу кимоно и описаний: Если ты уберёшь это или сделаешь меньше, это будет не твой рассказ. Он этим и прекрасен, и не повторим.
-
-
21.12.2007 в 12:18-
-
21.12.2007 в 12:56kotikiz, я постучусь к тебе. Уже стучусь