Мев в переводе с древнекельтского означает смех.
Заключительная глава "Города наслаждений"
читать дальшеКонец Ёсивара
О, Эдо!
По ночам
Я тихонько выхожу в тебя
Через зал воспоминаний…
Анон
Ёсивара, прибежище великих куртизанок, изображенных на гравюрах, прожила долгую жизнь, начавшуюся в 1717 г. С ходом времени в ней изменилось немного привычек и установлений. Однако, в XX в. упадок Ёсивара стал очевиден. Говоря западными терминами, гула и либидо (невоздержанность и половой инстинкт) все еще оставались ее основными предметами торговли. Первая Мировая война не уничтожила Ёсивара; она продолжала существовать, но и другие бордели широко распространились по всему городу. Конки, автобусы и такси сделали путешествие удобным для тех, кто желал проверить свою чувственность. Великое землетрясение и пожары 1923 г. уничтожили многие веселые кварталы, но лишь ненадолго.
Между двумя мировыми войнами Ёсивара деградировала, став даже потрепанной, потеряв свою элегантность, которой так славилась ранее. Гейши постарели, их количество уменьшилось. Куртизанок обошли числом низкопробные проститутки, некоторые — на высоких каблуках и с западным макияжем. Моральный климат в Японии претерпевал изменения под воздействием западных ценностей, индустриальных перемен и международного туризма.
Затем даже места, которые ранняя Ёсивара занимала в разных городах, стали трудноопределимыми, так как пра–правнуки коммодора Пэрри прилетели на огненных драконах с бомбами и сожгли эти города. После Второй Мировой войны чайные домики заменили новые строения, а вместо фонарей появились неоновые надписи: GIRLS, BEER, DANCE, JAZZ.
Проституцию оккупировали любители; Япония импортировала понятие «девочек по вызову»: в облачениях от псевдо–Диора те ожидали новых даймё, членов советов директоров, высокопоставленных работников компаний и богатых американцев. Они сидели на другом конце телефона безо всяких сямисэнов или чайных принадлежностей. Девушки из данс–холлов, из хоров, «шоу—гёрлз», джазовые певички — они размножились в изобилии по разным местам современной Гиндзы.
Домик, где подавался зеленый чай, утонченный декор, искусная грациозность, — все это ушло. И вы можете купить салфетки для коктейля с изображениями «Двенадцати часов Ёсивара» Утамаро.
Как и в западном мире, сексуальные отношения до женитьбы и новые стандарты феминизма были приняты и поощряемы японскими мужчинами авангардистской настроенности. Любительница в качестве партнера для постели, равноправный сексуальный игрок предпочитался профессиональной проститутке, требовавшей оплаты.
Вся философия, создавшая Ёсивара, ритуал, драма и образцы, — все устарело. Желая того, или нет, но Япония в эпоху реактивных самолетов стала частью раздробленного мира, в котором ученые, материалисты и фанатики от политики не имели никаких гарантий выживания. Более никому не надо было надевать корзину на голову, чтобы посетить проститутку; большинство японских женщин, независимо от того, к какому классу они принадлежали, стали сексуально доступны мужчинам по своему собственному выбору, способны порвать с традицией, не опасаясь получить печать бесчестья и позора.
Кодексы синтоизма, буддизма и миссионерского христианства теряли крепость своей хватки. После Второй Мировой войны статус женщин стал повышаться. Они спокойно отказывались беспрекословно принимать побои от мужей. Они шумно протестовали против того, чтобы те тратили деньги на пирушки с гейшами, девушек из чайных домов и проституток.
Журналист–философ Артур Кёстлер, хорошо знавший Японию, заметил в одном интервью:
Серьезным явлением является воинственный пуританский дух, который, кажется, захватил большинство японских домохозяек. Они требовали, чтобы правительство отменило старую систему платных удовольствий; их главной целью был город Плывущего мира. Сладострастники из старой гвардии с яростью и горечью обреченности бились за спасение Ёсивара, но в 1949 г. были приняты законы, запрещавшие существование всех подобных мест. На протяжении девяти лет, древние развалины, старики и вообще все, помнившие лучшие времена, сражались с правительством. Однако вместе с телевидением, кока–колой и эластичными брюками пришло и пуританство. Нация превратилась в приверженцев джаза, различных шоу, рок–н–ролла, джинсов и миниюбок.
Наконец, в 1956 г. вышел указ, по которому все публичные дома в Японии закрывались. «Для поиска работы женщинам» давалось два года. Разумеется, это не оказало никакого воздействия на ситуацию с проституцией, но всего лишь подтвердило сделанное кем–то замечание: «Ханжество есть дань, уплачиваемая добродетелью пороку».
Первого апреля 1958 г. Ёсивара и все ее подобия в Японии — рядом с горой Фудзи и вдалеке от нее — были официально отменены, и прозвучало это, как разновидность шутки в День дураков. Запрет не отменил секс вне дома и семьи, не отменил он также и протитуции, банных девочек, хостесс в барах, ночных клубах и на перекрестках, а также их эротические игры.
Упадок традиции гейш и куртизанок в их классическом виде не стер, тем не менее, мужской доминанты в отношениях между мужем и женой. Мужчина в Японии и сейчас имеет в семье больше прав, чем женщина.
Звук сямисэна сегодня можно услышать в основном лишь в записи. Шоу–гёрлз с Гиндзы встречают сегодня гостей в широких брюках и блузках. Девушки по вызову выглядят так, как будто приехали из Голливуда; вероятнее всего, они никогда не слыхали о Ёсивара. Современные японские мужчины в городах ходят сегодня на суториппу (стриптиз), где танцы имитируют представления в Лос Анжелесе, а не движения пьес Кабуки и Но. Сперва «Битлз», затем другие современные мелодии рока заполонили танцзалы и дискотеки. Ушли навсегда голоса Дандзюро — нескольких поколений знаменитой актерской династии Японии.
Насколько верно старое выражение: «Король узнается по состоянию музыки в его королевстве»…
Как и в старой Ёсивара, целью ночной жизни остались песни, еда, выпивка и секс. Исчезли только признаки местной грациозности — фумидзуки (поэтический месяц), традиционная музыка ромэй (жизнь, подобная росе), спокойствие и достоинство церемонности, досуг и созерцательность чайных домиков. Как писал неизвестный поэт,
Если бы я только мог
Сделать из этой осенней ночи
Тысячу ночей!
Так много сладких слов
Остались несказанными…
Исчезли прекрасные создания, запечатленные Утамаро и Киёнага; их идеализированная красота существует сегодня только на бумаге. Современная японская проститутка привыкла к жизни в квартире, к своему новому окружению. Ее тело изменило форму от упражнений, занятий спортом, диеты и требований западной одежды. В целом из повседневной жизни исчезло кимоно, церемониальные символы чайной церемонии, поэтичность неспешной походки, почтительный поклон. Японки стали выше ростом, но менее грациозны. Хрупкое создание прошлого превратилось во взмокшего партнера по теннисному корту.
А придворная дама туманной древности записывала с утраченной ныне грацией о чувственных играх своего времени:
Посреди ночи вдруг очнешься… Что же тебя разбудило? А, проснулась дама за соседней перегородкой! Слышатся приглушенные голоса, но слов не разберешь. Вот тихо–тихо засмеялся мужчина… Хотелось бы мне узнать, о чем они беседуют между собой?
(пер. В. Марковой)
Это ощущение спокойствия, расслабленного получения удовольствия ушло. Детализированные амурные ритуалы стали примитивизированы и извращены в сексуальной торговле до главного — деньги на стол, и безо всякой чепухи, поэтической или любой другой. Однако даже местное население иногда задумывается: до какой степени Япония действительно может дойти в изменении своих чувственных привычек, и желает ли она этого?
Послесловие
От Ёсивара не осталось ничего... Там, где некогда бушевала страсть, куда стремились мужчины всех возрастов и достатка, теперь обычный пейзаж токийского пригорода - двух- трехэтажные домики, плотно стоящие друг к другу. И все же...
В районе Минова есть небольшой храм Дзёкандзи. Он ничем не выделяется из бесчисленного количества стандартных буддийских строений, однако, если обойти главное здание, то прямо позади его увидишь небольшой прямоугольный склеп, от времени начайший вростать в землю. Там до сих пор хранятся урны с прахом тех обитательниц Ёсивара,тела которых после смерти никто не востребовал. Их ряды можно увидеть через маленькое решетчатое окошко.
На это место раньше приходили многие известные японские писатели, такие как Танидзаки Дзюнъитиро и Мори Огай, чтобы поразмышлять о мирском непостоянстве и хотя бы мысленно прикоснуться к тому прекрасному миру искусства, выросшему, как это часто бывает, посреди далеко не самых чистых человеческих чувств.
На гранитном камне высечено стихотворение - эпитафия всем женщинам, которые, подобно искоркам-светлячкам, осветляли жизнь:
Родившись - попали в море страданий,
Умерев - пришли в Дзёкандзи...
читать дальшеКонец Ёсивара
О, Эдо!
По ночам
Я тихонько выхожу в тебя
Через зал воспоминаний…
Анон
Ёсивара, прибежище великих куртизанок, изображенных на гравюрах, прожила долгую жизнь, начавшуюся в 1717 г. С ходом времени в ней изменилось немного привычек и установлений. Однако, в XX в. упадок Ёсивара стал очевиден. Говоря западными терминами, гула и либидо (невоздержанность и половой инстинкт) все еще оставались ее основными предметами торговли. Первая Мировая война не уничтожила Ёсивара; она продолжала существовать, но и другие бордели широко распространились по всему городу. Конки, автобусы и такси сделали путешествие удобным для тех, кто желал проверить свою чувственность. Великое землетрясение и пожары 1923 г. уничтожили многие веселые кварталы, но лишь ненадолго.
Между двумя мировыми войнами Ёсивара деградировала, став даже потрепанной, потеряв свою элегантность, которой так славилась ранее. Гейши постарели, их количество уменьшилось. Куртизанок обошли числом низкопробные проститутки, некоторые — на высоких каблуках и с западным макияжем. Моральный климат в Японии претерпевал изменения под воздействием западных ценностей, индустриальных перемен и международного туризма.
Затем даже места, которые ранняя Ёсивара занимала в разных городах, стали трудноопределимыми, так как пра–правнуки коммодора Пэрри прилетели на огненных драконах с бомбами и сожгли эти города. После Второй Мировой войны чайные домики заменили новые строения, а вместо фонарей появились неоновые надписи: GIRLS, BEER, DANCE, JAZZ.
Проституцию оккупировали любители; Япония импортировала понятие «девочек по вызову»: в облачениях от псевдо–Диора те ожидали новых даймё, членов советов директоров, высокопоставленных работников компаний и богатых американцев. Они сидели на другом конце телефона безо всяких сямисэнов или чайных принадлежностей. Девушки из данс–холлов, из хоров, «шоу—гёрлз», джазовые певички — они размножились в изобилии по разным местам современной Гиндзы.
Домик, где подавался зеленый чай, утонченный декор, искусная грациозность, — все это ушло. И вы можете купить салфетки для коктейля с изображениями «Двенадцати часов Ёсивара» Утамаро.
Как и в западном мире, сексуальные отношения до женитьбы и новые стандарты феминизма были приняты и поощряемы японскими мужчинами авангардистской настроенности. Любительница в качестве партнера для постели, равноправный сексуальный игрок предпочитался профессиональной проститутке, требовавшей оплаты.
Вся философия, создавшая Ёсивара, ритуал, драма и образцы, — все устарело. Желая того, или нет, но Япония в эпоху реактивных самолетов стала частью раздробленного мира, в котором ученые, материалисты и фанатики от политики не имели никаких гарантий выживания. Более никому не надо было надевать корзину на голову, чтобы посетить проститутку; большинство японских женщин, независимо от того, к какому классу они принадлежали, стали сексуально доступны мужчинам по своему собственному выбору, способны порвать с традицией, не опасаясь получить печать бесчестья и позора.
Кодексы синтоизма, буддизма и миссионерского христианства теряли крепость своей хватки. После Второй Мировой войны статус женщин стал повышаться. Они спокойно отказывались беспрекословно принимать побои от мужей. Они шумно протестовали против того, чтобы те тратили деньги на пирушки с гейшами, девушек из чайных домов и проституток.
Журналист–философ Артур Кёстлер, хорошо знавший Японию, заметил в одном интервью:
Серьезным явлением является воинственный пуританский дух, который, кажется, захватил большинство японских домохозяек. Они требовали, чтобы правительство отменило старую систему платных удовольствий; их главной целью был город Плывущего мира. Сладострастники из старой гвардии с яростью и горечью обреченности бились за спасение Ёсивара, но в 1949 г. были приняты законы, запрещавшие существование всех подобных мест. На протяжении девяти лет, древние развалины, старики и вообще все, помнившие лучшие времена, сражались с правительством. Однако вместе с телевидением, кока–колой и эластичными брюками пришло и пуританство. Нация превратилась в приверженцев джаза, различных шоу, рок–н–ролла, джинсов и миниюбок.
Наконец, в 1956 г. вышел указ, по которому все публичные дома в Японии закрывались. «Для поиска работы женщинам» давалось два года. Разумеется, это не оказало никакого воздействия на ситуацию с проституцией, но всего лишь подтвердило сделанное кем–то замечание: «Ханжество есть дань, уплачиваемая добродетелью пороку».
Первого апреля 1958 г. Ёсивара и все ее подобия в Японии — рядом с горой Фудзи и вдалеке от нее — были официально отменены, и прозвучало это, как разновидность шутки в День дураков. Запрет не отменил секс вне дома и семьи, не отменил он также и протитуции, банных девочек, хостесс в барах, ночных клубах и на перекрестках, а также их эротические игры.
Упадок традиции гейш и куртизанок в их классическом виде не стер, тем не менее, мужской доминанты в отношениях между мужем и женой. Мужчина в Японии и сейчас имеет в семье больше прав, чем женщина.
Звук сямисэна сегодня можно услышать в основном лишь в записи. Шоу–гёрлз с Гиндзы встречают сегодня гостей в широких брюках и блузках. Девушки по вызову выглядят так, как будто приехали из Голливуда; вероятнее всего, они никогда не слыхали о Ёсивара. Современные японские мужчины в городах ходят сегодня на суториппу (стриптиз), где танцы имитируют представления в Лос Анжелесе, а не движения пьес Кабуки и Но. Сперва «Битлз», затем другие современные мелодии рока заполонили танцзалы и дискотеки. Ушли навсегда голоса Дандзюро — нескольких поколений знаменитой актерской династии Японии.
Насколько верно старое выражение: «Король узнается по состоянию музыки в его королевстве»…
Как и в старой Ёсивара, целью ночной жизни остались песни, еда, выпивка и секс. Исчезли только признаки местной грациозности — фумидзуки (поэтический месяц), традиционная музыка ромэй (жизнь, подобная росе), спокойствие и достоинство церемонности, досуг и созерцательность чайных домиков. Как писал неизвестный поэт,
Если бы я только мог
Сделать из этой осенней ночи
Тысячу ночей!
Так много сладких слов
Остались несказанными…
Исчезли прекрасные создания, запечатленные Утамаро и Киёнага; их идеализированная красота существует сегодня только на бумаге. Современная японская проститутка привыкла к жизни в квартире, к своему новому окружению. Ее тело изменило форму от упражнений, занятий спортом, диеты и требований западной одежды. В целом из повседневной жизни исчезло кимоно, церемониальные символы чайной церемонии, поэтичность неспешной походки, почтительный поклон. Японки стали выше ростом, но менее грациозны. Хрупкое создание прошлого превратилось во взмокшего партнера по теннисному корту.
А придворная дама туманной древности записывала с утраченной ныне грацией о чувственных играх своего времени:
Посреди ночи вдруг очнешься… Что же тебя разбудило? А, проснулась дама за соседней перегородкой! Слышатся приглушенные голоса, но слов не разберешь. Вот тихо–тихо засмеялся мужчина… Хотелось бы мне узнать, о чем они беседуют между собой?
(пер. В. Марковой)
Это ощущение спокойствия, расслабленного получения удовольствия ушло. Детализированные амурные ритуалы стали примитивизированы и извращены в сексуальной торговле до главного — деньги на стол, и безо всякой чепухи, поэтической или любой другой. Однако даже местное население иногда задумывается: до какой степени Япония действительно может дойти в изменении своих чувственных привычек, и желает ли она этого?
Послесловие
От Ёсивара не осталось ничего... Там, где некогда бушевала страсть, куда стремились мужчины всех возрастов и достатка, теперь обычный пейзаж токийского пригорода - двух- трехэтажные домики, плотно стоящие друг к другу. И все же...
В районе Минова есть небольшой храм Дзёкандзи. Он ничем не выделяется из бесчисленного количества стандартных буддийских строений, однако, если обойти главное здание, то прямо позади его увидишь небольшой прямоугольный склеп, от времени начайший вростать в землю. Там до сих пор хранятся урны с прахом тех обитательниц Ёсивара,тела которых после смерти никто не востребовал. Их ряды можно увидеть через маленькое решетчатое окошко.
На это место раньше приходили многие известные японские писатели, такие как Танидзаки Дзюнъитиро и Мори Огай, чтобы поразмышлять о мирском непостоянстве и хотя бы мысленно прикоснуться к тому прекрасному миру искусства, выросшему, как это часто бывает, посреди далеко не самых чистых человеческих чувств.
На гранитном камне высечено стихотворение - эпитафия всем женщинам, которые, подобно искоркам-светлячкам, осветляли жизнь:
Родившись - попали в море страданий,
Умерев - пришли в Дзёкандзи...