*вяло и неуверенно* Кажется ура!

С завтрашнего дня я в отпуске… вроде бы. Сегодня доделывала все дела, что бы меня уже не дергали на протяжении этой совсем уж коротенькой недели. Да, меня отпустили всего на недельку, но я и этому рада. Хочу выбраться на море с ночевкой, а лучше с двумя. А пока, что сил у меня не осталось.

---

Пошутили

Я же говорила, что жара, ни кому не идет на пользу. И хотя, сегодня денек выдался прохладный, у кого-то мозги за прошедшую неделю перегрелись, так, что они решили «пошутить».
В общем, после долгой прогулки по городу со Зверьком я вернулась домой уставшая, но довольная. Приняла душ, и только начала подумывать о том, что бы включить комп, как в дверь постучали. Папа открыл, на пороге стоял милиционер, который сразу потребовал, что бы мы выходили из дома, ибо тот заминирован. Папа сказал «ладно» и закрыл дверь. В результате, меня он выпинал на улицу, а сам лег спать, так как сегодня ему в ночную смену идти на работу. Он мне еще и кота хотел всучить, но я представила себя на улице с этой любопытной, наглой скотиной на руках да еще в окружении толпы народу и домашних животных, и отказалась. В общем, выхожу я на улицу и думаю: «Хорошо, хоть мама с сестрой на море пошли, в случае, чего они целы будут». А на улице уже толпилось куча народа, кто в чем (была даже одна тетя с полотенцем на голове… бедная), еще одна такая же толпа торчала в окнах нашего дома, пытаясь выяснить, что к, чему не выходя на улицу.
Милиция оцепила все подходы к соседнему подъезду, недалеко стояла пожарная машина, рядом с ней примостилась машина Городской Службы Спасения. Люди пытались, друг у друга выяснит, что происходит, но, конкретно, ни, кто, ни чего не знал. Говорили, что на крыльце второго подъезда нашли устройство больше всего похожее на бесперебойник от компа, обмотанный изолентой, и тут же вызвали ментов. А еще говорили, что «Собака с милицией обещала прийти». Минут через сорок, собака и правда пришла. Шикарный, улыбчивый Золотистый Ретривер, в сопровождении высокого мужчины в камуфляже. Кинолог поводил пса вокруг крыльца, дал ему понюхать подозрительный предмет.Тот добросовестно все обнюхал, а потом посмотрел на своего партнера с таким выражением на морде, будто спрашивал: «И зачем, меня сюда привели?».Затем, к крыльцу подошли несколько милиционеров и опасливо потыкали «бомбу» пальцем… ни чего не произошло. Дальше было уже не интересно. Появились журналисты, брали интервью у жителей нашего дома и у милиционеров, фотографировали красавца Ретривера. Народ постепенно разошелся по квартирам, уехали пожарные, спасатели и большая часть ментов. Остались только наш участковый и несколько милиционеров из нашего районного отделения, еще бы, им ведь еще предстоит выяснять личность шутника.

---

Житейско-нарутовское

Удушающая жара во Владивостоке не думает отступать. С самого утра она берет владивостокчан за горла, а после полудня давит на них, как раскаленный пресс. Со всех сторон слышны стоны: «Когда уже лето закончится?». Я сама, в связи с влажным, ненормальным зноем перешла на странную диету: порция мороженого утром (что бы остыть после похода из дома до работы) и порция мороженого вечером, что бы не так было страшно выползать на раскаленный асфальт под прямой обстрел солнечных лучей. Все равно, ни чего другого мне на протяжении всего дня в рот не лезет.
Народ от жары дуреет и чудит неимоверно, впрочем, ни кого это не удивляет. Стоит сказать только со страдальческой улыбкой на устах: «Жара», и других объяснений от вас не потребуют. Вчера папа полез в холодильник за квасом и обнаружил там круглую, плоскую, пластиковую баночку с просроченным холодцом (фиг ее знает, почему ее не съели в срок, или хотя бы не выбросили) и долго возмущался этим фактом. В результате, когда мама решила поесть творога с медом, искомого лакомства она не обнаружила, за то нашла все тот же холодец. Как выяснилось, папа с горяча выкинул мед, который был тоже в округлой, пластиковой баночке, очень похожей на холодцовскую тару. М-дя… ну, да в жару еще и не такое бывает.
Далее, сегодня я скачала новую серию Нарутовских филлеров. Наконец-то там, перестали размазывать сопли по тарелке, то есть Наруто стал Лисом. Правда не по своей воле, его чакра срезанировала с лисьей чакрой в Соре (да, да я не ошиблась, в тело Ссоры имплантировали генотип Къюби). В общем, Наруто был прекрасен и грозен, но самое удивительное, дойдя до трех хвостов, Нарутоко умудрился взять контроль над лисьей чакрой и подавить ее. Вообще-то, там и без перевода все ясно. Но я все-таки хочу понять, что втирал Наруто Лис по случаю объявления, второго носителя его чакры. По-моему он был не в восторге.
Ну, разумеется, в целях рекламы нового мувика, в титрах показали нарезку из кадров, того самого мувика. Прорисовка мне там нравится.

Помирающий Нарутко из мувика.

Муррр, муррр, муррр...

У Саске отключили горячую воду, поэтому мыться ему приходится в водопаде.


Озорной пацан

ЫЫЫЫ!!! Орочи!!!

Красавчег!

Нарезка из 70-й серии.
Зразная чакра.

Зараза вошла в кровь


Скажите, мне одной нарвится Наруто в лисьем облике?

Муррр!

Даже в полуободранном виде Наруто прекрасен.

Наруто в облике сияния, пытается докричаться до подсознания Соры.

---

нашла в соих закромах (дивиант наше все)

---

"Гарри Поттер" в аспекте кельтской мифологии 2

Продолжаю курить кельтскую мифологию.

Введение


У кельтов насчитывается более 300 богов, согласно найденным археологами свидетельствам. Ряду из них поклонялись лишь отдельные племёна, или проживающие в отдельной местности. Ирландские боги отличались от валлийских, которые, в свою очередь, отличались от галльских (галлами традиционно называются континентальные кельты). Кроме того, боги не только были известны под разными именами, но многие из этих имен считались слишком священными, чтобы произносить их вслух (давая обет, принято было говорить так: “Я клянусь тем богом, которым клянется мое племя”).
В дохристианскую эру, до появления монотеизма люди верили в противоречивых и несовершенных богов, которые, подобно смертным, имели свои характеры, интересы и чувства. Уподобляя богов себе, наделяя их соответствующим характером и физической оболочкой, люди воспринимали богов проще и понятней. Идея, что боги могли быть творцами морали и законов гуманизма была чужда большинству народов, населявших древнюю Европу.
У кельтов не существовало понятия греха, жизнь человека, как и жизнь бога, была ограничена индивидуальными запретами - гейсами, которых, впрочем, могло быть несчетное количество и нарушение которых каралось строжайшим образом. И чем выше положение занимал человек на социальной лестнице, тем большее количество гейсов на него накладывалось. За соблюдением гейсов людьми и королями следили друиды.

Кельтское общество состояло из трех сословий: друиды – жрецы, всадники или воины – аристократия, и ремесленники, скотоводы, земледельцы.
Кельтская религия «друидизм» считается одной из старейших форм религии на земле. По современным представлениям друидизм являлся не просто формой жречества, но системой мировоззрения, мировосприятия, а сами друиды исполняли в кельтском обществе множество функций, помимо религиозной: законодательной и исполнительной власти, судебных органов, воспитателей молодого поколения, целителей, пророков…
Галльская форма druides (в единственном числе druis), также как и ирландское drui, восходят к единому прототипу dru-wid-es, что означает "ведающие истину".

О друидах написано много, и в то же время известно очень мало. Причина - отсутствие аутентичных записей, летописей, кодексов и т.п., по одним сведениям связанное с тем, что учение друидов было тайным и передавалось из уст в уста (что вообще характерно для Тайных Искусств), а по другим – из-за того, что письменные свидетельства, как идеологическое оружие, были уничтожены при романизации и христианизации Галлии.
Считается, что только в Ирландии и Уэльсе, где до сих пор пользуются кельтским языком – валлийским, кельтская культура наиболее сохранилась, потому что туда не дошли ни римляне, ни германские варвары. А в Шотландии тамошние кельты попали под сильное влияние пиктов, вытесненных на север - благодаря пиктам кельты в свое время обогатили свою культуру затейливыми орнаментами и искусством обработки камня. Впрочем, этническая принадлежность пиктов до сих опр остается предметом споров, но нас интересует только мифологическая составляющая.

«Друиды» были общим наименованием для всех членов жреческого класса, а внутренние категории распределения по специальностям выглядели так:
- прорицатель (vatis в Галлии, fáith в Ирландии), занимавшийся всей практической стороной жреческого знания: гаданием, магией.
- бард, или «поэт», позже замененный в Ирландии разновидностью прорицателя (филидом), который запоминал в слово в слово и передавал устные предания;
- теолог, непосредственно «друид», умозрительная религиозная роль которого включала в себя размышления, объяснения и комментарии к священным доктринам. Именно эти люди подвергались преследованиям и гонениям на стыке цивилизаций. Друид традиционно носил белые одеяния, имел право совершать жертвоприношения и выполнял политические функции. Неофиты, готовясь из бардов стать друидами, одевались в серое.

Под покровительством друидов находились священные дубовые рощи. Жертвы (например, белые быки) не приносились без ветви этого дерева, поскольку все, растущее на дереве, в том числе и омелу, друиды считали даром небес, а производимые в связи с этим действия — указаниями богов. Большим почетом пользовались также лунные эмблемы, так как кельты исчисляли время не по дням, а по ночам, и приносили священные жертвы ночью при свете луны.
Традиционные кельтские рисунки изображали ветви деревьев и сплетенные линии, как символ Вечного пути. Как воплощение идеи вечного перерождения и вечной жизни, богам и ярким представителям человеской расы - героям - был свойственен зооморфизм и трансморфизм. Прожить несколько жизней - в человеческом облике, затем в облике рыбы, зверя, птицы, и вернуться в человеческий, - это традиционный жизненный путь кельтского героя.
В символических изображениях животных кельтской эпохи чаще всего встречаются медведь, кабан (вепрь) и лосось. Вепрь был изображен на галльских монетах, украшал гребни воинских шлемов и боевые рога, его почитали как символ воинской доблести и отваги. Свинина и кабанина считалась у ирландских кельтов одним из лакомств на пирах, устраиваемых как смертными, так и богами из Иного мира.

Друиды практиковали три вида врачевания: кровавое целительство, или хирургию, врачевание растениями и колдовское врачевание. Известны легенды о чудесном исцелении погибших в бою воинов и даже в средневековых рукописях приводятся знахарские ирландские заклинания.
Сон также ценился кельтскими лекарями, как прекрасный способ лечения. Всякой хорошей музыке в Ирландии приписывалась способность чудесным образом усыплять и во сне исцелять своих слушателей.

Наиболее доступной, сохранившейся для потомков, стороной учения друидов была та, которую жрецы излагали молодому поколению галльской аристократии. Это была целая система прекрасного образования и воспитания, в основном направленная на формирование идеального воина.
Как передавал в своих записях о кельтах Цезарь: "Друиды доказывают, что души не погибают и после смерти они переходят из одного тела в другое. Они думают, что этот взгляд пробуждает в людях смелость, заставляя их презирать страх смерти".

Друиды в кельтском обществе были освобождены от воинской повинности, но мифы повествуют об участии друидов в битвах и том, как они пользовались подвластной им магией стихий – магией Ветра, вызывая бури и дуновением друидов заставляя врагов принимать обличье друидов с тем, чтобы они истребляли друг друга; магией Земли, погружая воинов противника в землю; магией Воды, осушая водоемы, топя врагов и оживляя павших чудотворной влагой. У воды друидам открывалось тайное знание. Друиды владели также Огнем, и наиболее силен именно огонь самого могущественного, самого искусного в магии друида.

Стать друидом мог представитель любого сословия, но обучение длилось десятилетиями, а инициация проходила в несколько этапов, и каждый этап непременно сопровождался испытанием, во время которого надлежало символически пройти через смерть (например, кандидата укладывали в гроб и хоронили – «испытание Землей»). Заключительное испытание, переживший которое получал право стать Верховным друидом, было поистине смертельным. Кандидата, избранного путем голосования, связывали так, что он не мог двинуться, клали в лодку и отправляли в открытое море («испытание Водой», несомненно были и испытания Огнем и Воздухом, но мне не встретились их описания – прим. Fleur). Если, повинуясь воле и силе разума друида, иными словами, если боги благоволили к нему, лодку прибивало к берегу, кандидат занимал свой пост. Не прошедшие испытание гибли.
На грани физической смерти у человека происходила мощная деформация сознания – необходимое условие магической инициации, а разум, за годы обучения приученный моделировать сновидения, внимать им, довершал остальное. Выживший, который получал звание «возрожденного к жизни», сходил на берег совершенно иным человеком.
Чтобы пришло новое, старое должно уйти, освободить занимаемое место. Человек, каким он был до инициации, должен умереть, чтобы родился новый человек - вот один из формальных принципов посвящения, как его видели древние. Но что означает “умереть” с точки зрения древних магов и как при этом остаться живым? Нужно пройти тропой мертвых туда и обратно. Иначе говоря - выйти за пределы привычного, знакомого мира и отправиться в иную, доселе неведомую реальность.

Мы не располагаем описанием Иного Мира, каким его могли представлять себе древние кельты, но по существующим сейчас представлениям сиды - síd (от sith, "мир, покой"), это мегалитические сооружения, искусственные и естественные курганы, зачастую имеющие сохранившийся вход.
Обитателями сидов, по определению, являются боги и обожествленные герои, которые не подвластны земному измерению времени.
Во всех ирландских преданиях, мифологических или эпических, Иной Мир располагается в некоем пространстве, множественно пересекающем наше:
- за морем, на западе (совпадающим со значением левизны и севера), на огромных счастливых островах, которых можно достичь только после морского плавания;
- на дне моря или озер, во дворцах из золота и хрусталя, доступ к которым открывается порой случайно;
- в полых холмах или насыпях: после прибытия современных жителей Ирландии, или гойделов, их божественные предшественники, Племена богини Дану, не в силах противиться захватчикам, предпочли укрыться под землей. Там они продолжали ту же жизнь, что и раньше, по временам появляясь среди людей.

Кельтский Иной Мир, каким он нам представляется, не имеет почти ничего общего с христианским раем, по концепции своей он весьма близок к германской Вальгалле и мусульманскому раю. Его обитатели ведут жизнь, полную радостей и наслаждений: они вкушают изысканную и изобильную пищу, их любят женщины необыкновенной красоты, все они принадлежат к одному и тому же высокому социальному рангу. Им неведомы ни грехи (понятие христианское), ни преступления (понятие дохристианское).
Важной, однако, остается одна деталь: Иной Мир – это, разумеется, рай, но ни ада, ни чистилища в картине мира у кельтов не предусмотрено. Наказание злодеев решается их отсутствием.

Для обитателей сида характерны две основные черты - они неподвластны:
- ни законам времени,
- ни ограничениям пространства.
Попавшие в их владения люди нередко только диву даются: либо они проводят там день за днем, реально отсутствуя на земле всего несколько часов, либо – и это случается чаще всего – думают, что гостили там несколько месяцев или лет, тогда как на самом деле их пребывание затянулось на долгие века. Но все это не имеет значения для тех, кому нет доступа в Мир Иной, – ведь это милость, даруемая лишь Героям и прочим редким избранникам, которых перевозит за море прекрасная вестница в ладье из стекла или хрусталя.

По преданиям, Сиды, или Иной Мир, находятся повсюду. Врата в них открываются по великим праздникам – в дни перехода от зимней, темной половины года к летней, светлой, и обратно - в Самайн (канун 1 ноября) и Бельтан (канун 1 мая).
Попавшие в Иной Мир простые смертные (это всегда мужчины) изменяются и в смысле состояния, и в смысле положения, возврат в мир людей для них запрещен.
Кельты полагали, что такие врата часто предваряет лабиринт, изогнутый спиралью и покрытый туманом, и существуют они во многих местах, а переход в потусторонний мир наиболее благоприятен в темное время суток, особенно в сумерки (to pass beyond the veil - букв. "пройти за покров" означает «умереть»).
От пиктов кельтам досталось верование в Арку, сложенную из каменных блоков и ведущую в неведомое.

Мегалитическая культура Британских островов, самым известным творением которой является Стоунхендж, возникла задолго до прихода кельтов.
У сказителей, творящих Миф, всегда существовал соблазн связать эту культуру с докельтской и даже дочеловеческой расой строителей - богов или полубогов. В Ирландии такой расой стало Племя Богини Дану (иначе ее звали Ану или Ана), которое после прихода людей ушло под землю, в холмы - "сиды" отчего и сама эта раса стала называться сидами (современное произношение "ши").
Племена богини Дану сражались с людьми - кельтами, пришедшими с континента, т.н. сыновьями Миля, и потерпели поражение, но не погибли, а сменили место дислокации.
С Племенем Богини Дану в древней Ирландии связывали обустройство и таких известных холмов, как Ньюгрэндж (по-ирландски - Si an Bhru), одно из самых замечательных и древнейших сооружений в Западной Европе, воздвигнутое примерно 5 000 лет тому назад, где длинный каменный коридор ведет внутрь искусственного кургана, и Курган Наут (Knowth), один из каменных гротов которого имеет ритуальный камень в виде чаши.

Но по свидетельству ряда историков и этнографов - до кельтов, т.е. до 500 г. до н.э., Британию населяли пикты, и создание мегалитических сооружений приписывается им или еще более ранним народам. Само название Британии происходит от кельтского названия пиктов: prydiyn - "узорчатые", "раскрашенные", откуда Prvdain - Британия, т.е. "страна пиктов".
Античные писатели, действительно, упоминали, что жители Британии либо изукрашивают себя, либо наносят себе татуировки. Латинское слово picti означает то же, что кельтское prydyn.
В шотландских мифах пикты описываются следующим образом: «Давным-давно был в этой стране народ, называемый пиктами. Были они людьми совсем крошечными, с красными волосами, длинными руками, а ступнями такими широкими, что, когда шел дождь, они могли задрать их поверх голов, и тогда они служили им как зонтики. Пикты были великие строители, они построили все древние крепости в стране… они становились в ряд от каменоломни до места, где строили, и всяк передавал камни вперед своему соседу, покуда не достраивали все».

Красный цвет волос подразумевает рыжий. В кельтской цветовой символике красный цвет неизменно связывался с потусторонним миром Аннуном. Животные этого мира имели белую шерсть и красные уши. Annwyn («темный, глубокий») - название царства мертвых в валлийской мифологии, под влиянием христианства ставшее затем обозначением ада. "Нижний" мир противопоставлен "верхнему" миру, название которого связано с albio - "светлый", например, Albion, древнее имя Британии, часто ошибочно связываемое с лат. albus, "белый".

В фольклоре пикты очень часто представляются темной расой пигмеев или подземным народом, и в более позднем фольклоре они отождествляются с фэйри – т.н. Малым Народцем.
Фэйри - брауни, доби, пикси, гоблины, баньши ( кельтский бестиарий можно посмотреть тут) - "поселились" в сидах позже, заняв там место наряду с героями, которых к тому времени заметно поубавилось. Представители Малого Народца навещают человеческие жилища, помогают или убивают, похищают людей, сторожат сокровища. Иные из них - непостижимы, почти все внушают почтение, в Ирландии эльфы отличаются неземной красотой, а в валлийской традиции встречается масса чудовищ. Их мир разнообразен, они могут быть любого роста и самых разных характеров.

Христианские монахи, прибывшие в Ирландию в 4-5 веках н. э. отнеслись к местным верованиям весьма аккуратно - потеснив жреческую верхушку - друидов (иногда буквально - селясь в уединенных местах, где издавна жили друиды), они тесно сотрудничали с бардами-филидами и те, под руководством церкви, записывали мифологические предания сквозь призму христианского учения. Терпимость христианских монахов доходила до того, что канонизировались местные боги, получая титул "святой", а кресты украшали традиционным уже кельтским орнаментом в виде сплетающихся бесконечных S-образных линий, символизирующих непрерывный жизненный путь.
Подобная политика христианства по части сохранения письменных свидетельств, наложенная на старания римлян и наводнение страны саксами, привела к тому, что к 7-му веку упоминания о друидах практически исчезли из хроник.

Несмотря на бесславный уход друидов и угасание истовой веры в бесконечное перерождение и бессмертие, вплоть до 1607 года, когда ирландские восстания против английской колонизации бесславно завершились и произошло "Бегство Графов" Тирона и Тирконнеля, вождей ирландских кланов в Испанию, на территории Шотландии, Ирландии и Уэльса существовали учебные заведения под руководством последователей бардов - филидов. Там воспитывалась молодежь и хранилась основа культуры - язык. Но после этой злополучной даты как учебные заведения филидов, так и гэльская и кельтская аристократия на территории Ирландии были фактически уничтожены.
В Шотландии подобный крах настиг школы в 1707 году.

После векового затишья возник т.н. "неодруидизм", представители которого, впрочем зачастую попросту фальсифицировали старинные рукописи или писали свои исследования, основываясь на весьма сомнительных источниках. Таким сомнительным представляется, кстати, и зодиак деревьев Роберта Грейвса, составленный в 20-м веке. Впрочем, еще в 18 веке были, наконец, переведены на английский "Четыре Древние Книги Уэльса", собранные в 12-14 веках: собрание поэтических произведений легендарных бардов VI века — Мирддина, Талесина и Аневрина и прозаическая "Красная Гергестская книга" или "Мабиноги" - древнекельтская мифология.

---

Гарри Поттер и кельты.

Частенько со мной бывает так, ищу одно, а нахожу совсем другое, ни чуть не хуже, а то и лучше искомого. Вот и сегодня я искала в Интернете информацию о гиблых местах Великобритании, а нашла интереснейшую статью «Гарри Поттер» в аспекте кельтской мифологии». Я только начала читать, да и само исследование (а, это именно исследование) далеко еще от завершения, но уже одного предисловия мне хватило, что бы тихо попищать от восторга.
Вывешиваю пока, только Предисловие, приду домой и вывешу Введение о друидах.
Сперто здесь www.mytho-mania.ru/stories/58.htm

"Гарри Поттер" в аспекте кельтской мифологии.

«Гарри Поттер» построен на мифологических клише, и в этом для «Гарри Поттера» нет ничего унизительного. На мифологических клише так или иначе построена вся сказочно-фэнтезийная литература. Даже если автор пытается сконструировать уникальный мир, все равно архетипические образы, живущие в его подсознании, подбросят ему свой вариант. Поэтому бессмысленно искать в «Гарри Поттере» плагиат на «Властелина Кольца» или «Звездные Войны» - авторы, выросшие на одних и тех же сказках, обладают одним и тем же бессознательным по Юнгу. Но русскоязычный читатель не знаком с бессознательным Ролинг и видит только результат, не задумываясь порой, каким образом он получен. А если задуматься? Ведь если предположить гипотетически, что некий русский автор на основе русских народных сказок напишет эпос, к примеру, о Соловье-Разбойнике, и этот эпос будет переведен на английский, - можно себе представить недоумение, которое вызовет у англоязычного читателя даже буквальный перевод имени главного персонажа. Безусловно, имеют место и интеркультурные архетипы, но целый пласт древних мифов разных народов скрыт под более поздними наслоениями и, проявляясь только в коллективном бессознательном отдельно взятой этнической группы, представляет собой то, что называется «национальным колоритом». Этим национальным колоритом у Ролинг стала кельтская культура. На фоне более узнаваемых средневековых ценностей, таких как философский камень или василиск, скандинавской парадигмы, признанной англосаксами и проявившейся в рунах и псевдонимах-хейти, вездесущей классической мифологии древних греков, ранняя кельтская мифология теряется, прячется, хотя именно она в целом оказала на Ролинг, как представителя западно-европейской культуры, неизмеримо большее влияние.
В западно-европейских мифах следы кельтики видны, впрочем довольно ярко, только в легендах о Мерлине и Артуре, созданных, в исторических масштабах, в период заката кельтской культуры. К тому же кельтские мифы об Артуре (не предводителе рыцарей, а короле древних кельтов) и богах его круга, попав в руки норманнских сочинителей хроник, вернулись к читателю в виде цикла романов о подвигах рыцарей Круглого стола. Ранние циклы кельтской мифологии, и, самое главное - философия друидизма, искусно замаскировались под безликие предрассудки или само собой разумеющиеся представления, в полном соответствии с общей идеей друидизма: "никогда ничего не записывать, тогда никогда никто не будет знать, что именно сказано, и сказанное можно изменить".


В качестве теоретической базы использовались:
- "Кельтская цивилизация" Кристиан-Ж. Гюйонварх и Франсуаза Леру
- "Наследие кельтов. Древняя традиция в Ирландии и Уэльсе" А.и Д. Рис
- Wikipedia
и не использовались труды Грейвса и Монро

---

Тайны гарема 2

Бабье Царство (продолжение)

Гарем был строгой социальной системой, в уменьшенном виде повторяющей нравы и порядки феодального общества. Одной из главных опор этой системы были стражники – евнухи. По сей день в современных гаремах, немного отличающихся от своих исторических прототипов, сохранилась эта весьма экзотическая для европейца должность.

Бессильные стражи
Первый документированный случай использования евнухов для охраны гарема встречается в описании Ксенофонтом дворцового быта персидского царя Кира. Это описание относится ко времени завоевания Киром Вавилона в 539 году до н.э. Однако, скорее всего, такая практика была распространена тогда во всем цивилизованном мире. Задолго до царствования Кира II в Персии появился обычай кастрировать пленников, захваченных в битвах, для использования их в качестве охранников гаремов. Похоже, что родоначальниками этого обычая были самые первые персидские цари, желавшие обеспечить целомудрие своих наложниц и избежать порчи династической родословной.

Кир заметил, пишет Ксенофонт, что «евнухи были равнодушны к любым семейным привязанностям, и потому он подумал, что более всего они будут уважать и ценить тех, кто имел наибольшие возможности к щедрому вознаграждению и мог защитить в случае, если их кто-либо обидел, и назначить их на почетную должность, и никто, подумал он (Кир), не мог превзойти его в раздаче милостей подобного рода. Кроме того, поскольку евнухи были предметом презрения и насмешек со стороны всех остальных обычных людей, уже по этой одной причине они нуждались в хозяине, который был бы их покровителем». Поэтому, несмотря на то что евнухов считали «полулюдьми» и презирали, Кир поставил их на все должности при своем дворе, начиная с привратников. В дальнейшем такое положение было закреплено и евнухи получили огромное политическое влияние.

Также стоит отметить и тот странный на первый взгляд факт, что женщины, которых они охраняли, зачастую проникались к ним чувствами отнюдь не сестринскими или дочерними. Во-первых, евнухи не обязательно полностью лишались способностей испытывать сексуальное влечение и связанные с этим радости. И, во-вторых, они приобретали изощренные навыки по части неординарного полового общения, которое некоторые женщины предпочитают обычному сексу.

Пальму первенства в определении трех категорий евнухов следует отдать древним римлянам, относившимся к калекам гораздо пренебрежительнее, чем большинство народов Востока. К первой категории они причисляли кастратов – тех, кто был лишен всех внешних детопроизводящих органов. Эти создания заслуживали полного доверия, так как были не в состоянии в буквальном смысле слова соблазнить подопечных, и поэтому на рынке рабов они стоили дороже всех. К тому же они отличались долгой продолжительностью жизни. Из всех евнухов они считались самыми сварливыми и обычно обладали дурными манерами и склонностью к мошенничеству. У них были безбородые лица, скрипучие, тонкие голоса. Если ко всему этому добавлялась безобразная внешность, стоимость кастрата еще более возрастала. Их регулярно осматривали, чтобы удостовериться, не начали ли вновь отрастать у них утраченные органы, подобно тому как отрастают конечности и хвосты у ящериц.

Ко второй категории относились спадоне. У них сохранялся пенис, но ампутировались оба яичка. Третью категорию составляли тлибиа, у которых яички оставались, однако их подвергали сильному сжатию. Евнухи последних двух категорий не теряли способности к половым контактам и проявляли к ним интерес. Сохранявшаяся у них секреция предстательной железы позволяла им достигать оргазма. Это качество делало их особенно ценными в глазах распутных женщин высшего света. И все же, поскольку спадоне и тлибиа довольно быстро теряли потенцию, а случаи зачатия от них детей были чрезвычайно редки, тем, кто не мог позволить купить себе кастрата, приходилось довольствоваться услугами евнухов именно этих двух категорий. И те и другие носили бороды и говорили нормальными голосами. Они отличались более высоким интеллектом, чем кастраты, однако жили, как правило, недолго. Белые евнухи были в гораздо большей степени подвержены различным болезням, чем черные.

В античные времена кастрацию применяли не только с целью получения надежных стражей. В Египте и Риме эта операция зачастую была всего лишь мерой наказания. Ее осуществляли как публичный акт правосудия за изнасилование и тому подобные преступления. Нередко таким образом обманутые мужья мстили любовникам своих жен. В крупных поместьях, где требовалось выполнять значительную работу по дому, евнухи использовались для оказания помощи рабыням. Хозяевам это было выгодно, так как рабынь не приходилось освобождать от работ на длительные сроки в связи с беременностью и родами, чего нельзя было бы избежать, если бы челядь состояла из физически полноценных мужчин.

Семирамида, царица Ассирии, кастрировала физически слабых мужчин, дабы те не плодили себе подобных. Таким способом она намеревалась улучшить генофонд своего населения.

Что касается мусульманских стран, то Коран запрещает кастрацию мужчин-мусульман – следовательно, евнухов приходилось «импортировать» из тех мест, где исповедовали иную веру. После операции евнухов публично обращали в ислам и лишь затем допускали к исполнению обязанностей в гареме. Считалось, что лучше всего для этой цели подходят чернокожие, и потому арабские торговцы этим весьма специфическим товаром зачастили в Нубию и Абиссинию. Рекрутирование в евнухи других иностранцев, в том числе европейцев, осуществлялось с помощью набегов, которыми так изобилует вся история арабов и которые были для них привычным делом. Спросом пользовались как мальчики, так и взрослые мужчины. Первым доверяли менее ответственные поручения, для выполнения которых они имели право свободного передвижения между гаремом и остальной частью дома, а также могли выходить на улицу. Они были на побегушках, выполняли простейшие ремонтные работы, помогали на кухне, носили дрова и воду, а также сопровождали женщин и старших евнухов, когда те отправлялись в город. Муж в таких прогулках, как правило, участия не принимал.

Скрытая угроза
Похоже, что сами евнухи едва ли когда-либо становились объектами подозрений со стороны турецких мужей. Последние были гораздо больше озабочены, и не без причины, проблемой лесбийской любви, которая в гаремах была не таким уж редким явлением. Поэт Фазиль Бей, творчество которого относится к периоду царствования султана Махмуда II (1808-1839), в своей «Книге о женщинах» писал: «Они влюбляются друг в друга. Многие выполняют роль мужчины. Более того, те, кто предается этой противоестественной любви, обычно очень очаровательны и привлекательны. Многие из них принадлежат к самым высшим слоям нашего современного общества. Это вопрос привычки, которая на первый взгляд довольно постыдна. Однако если ее сравнить с другими пороками, она не покажется такой уж пагубной. Мужчины не испытывают никакого влечения к этим женщинам, которые интересуются лишь себе подобными и получают все удоволь­ствия от общения друг с другом. Никто больше не вызывает их интереса. Они ласкают друг друга и при этом употребляют самые нежные слова, и так продолжается некоторое время, пока они не начинают заниматься своей бесплодной любовью. Неужели мужчины в самом деле не представляют для них никакого интереса? Неужели имитация может сравниться с дейст­вительностью? Пусть они творят все, что угодно, однако стоит им увидеть молодого мужчину, как их сразу же пробирает дрожь от затылка до самых пяток. Ибо для нормальных человеческих существ дорога, которую они избрали, ведет в никуда. Да просветит их Аллах!»

От этого по-турецки напыщенного, высокопарного разглагольствования веет скорее презрением, чем истинной заботой или тревогой. Если бы турку случилось застать свою жену с любовницей в момент их интимной близости, его реакция была бы как минимум бурной.

Лесбийские связи неизбежно должны были появиться в среде страстных восточных женщин, скученных вместе и проживающих в роскошных условиях. Совершенно очевидно, что половое общение с единственным легально доступным мужчиной в силу своей эпизодичности никак не могло удовлетворять их, и они часто чувствовали себя обделенными и разочарованными. Гомосексуальные отношения приходилось сохранять в глубокой тайне, в противном случае любовниц ждало суровое наказание, которому их подвергал разгневанный муж. Следует, однако, сделать оговорку, что наказание, безусловно, оказалось бы еще более суровым, если бы муж застиг жену наедине с любовником. Так или иначе, лесбийская любовь служила еще одной причиной ревности и интриг среди обитательниц гарема.

Африканские гаремы
Египетские гаремы были созданы большей частью по турецкому образцу. А вот гаремы стран Центральной и Южной Африки были другими. Американский социолог миссис Рейхер с разрешения британских властей посетила женское заведение, принадлежащее фону Бикома в Камеруне. Считалось, что этот фон обладает огромным количеством жен, однако миссис Рейхер обнаружила, что в действительности их число не превышает ста, хотя сам он представления не имел, сколько у него жен. Он благоволил нескольким фавориткам и проявлял интерес к рекрутированию новых жен, из которых половина убегала от него через некоторое время. Судя по всему, он страдал импотенцией, что совсем неудивительно для восьмидесятилетнего старика. Женщины жили на огороженной территории, каждая в отдельной хижине. Фаворитки обитали во внутреннем круге, а жены старших возрастов и остальные – во внешнем. Молодых жен призывали в спальные покои царька по очереди, несмотря на его дряхлость. Старшие жены, похоже, были вполне довольны своей участью. У них было много еды, и вдобавок они на законных основаниях тиранили девушек. Главная жена обладала абсолютной властью. Она, опираясь на пожилых жен, поддерживала постоянную ротацию, так как свежие «молодые кадры» выполняли большую часть тяжелой физической работы и тем самым укрепляли привилегированное положение главной жены и ее соратниц. Такое положение дел вообще характерно для Африки. Кроме того, в случае если мужья, владельцы гаремов, отличаются мощной потенцией, приток новых жен позволяет старым отдохнуть от бесконечных беременностей.

Арабская ночь
Положительных отзывов об арабских гаремах со стороны миссионеров, посещавших их в начале ХХ века, было немного. Один из таких отзывов касается гаремов, которые находились в Палестине. Малоимущие палестинцы, как правило, имели двух жен, пожилую и молодую. Первая выступала в роли экономки и давала последней поручения, которые неукоснительно выполнялись. В более состоятельных семьях жен было больше и они пользовались значительными свободами. В гаремах были сады и внутренние дворы. Их обитательницы часто ходили в гости или общественные бани. По меньшей мере два раза в неделю они посещали кладбища – чтобы общаться «с душами почивших друзей».

В нескольких гаремах Персии удалось побывать двум английским миссионеркам в 1905-1906 годах. Они описали свои впечатления следующим образом: гость видит перед собой прежде всего двери за портьерами, перед которыми стоит «часовой». Страж по просьбе пришедшего вызывает старого евнуха, и тот ведет гостя по темному узкому коридору во внутренний двор, вовсе не поражающий своей роскошью по сравнению с мужской половиной дома. Обычно гаремы были маленькими и тесными, с низкими потолками, в них полностью отсутствовала вентиляция. Исключением из этого правила являлись гаремы местного духовенства. Свои покои эти клирики обставляли таким образом, чтобы прихожане удивлялись их суровой простоте и аскетичности, но зато женская половина, где бывали немногие, отличалась бьющей в глаза помпезной

Современные гаремы
Ни для кого не секрет, что в некоторых странах гаремы сохранились до сих пор. Более сорока процентов женщин, проживающих в Буркина-Фасо, Мали, Нигерии, Сенегале и Того, состоят в полигамном браке. В Гане, Камеруне, Кении, Либерии, Малави, Нигерии, Судане, Танзании и Уганде таких женщин от двадцати до сорока процентов. Также полигамные браки распространены в Алжире, Бурунди, Египте, Замбии, Зимбабве, Иордании, Ираке, Иране, Йемене, Мавритании, Марокко, Намибии, Пакистане, Руанде, Сирии и на Мадагаскаре.


Надо сказать, что в гаремах богатых султанов, шейхов и прочих сильных мира сего далеко не всегда живут мест­ные красавицы. Среди их наложниц есть и европейки – и не только танцовщицы стриптиза и проститутки, но и фотомодели, победительницы конкурсов красоты и даже актрисы. Кто-то из них оказывается в гареме по собственному желанию. Кого-то удерживают там насильно.

В конце 90-х годов в Европе вышла книга Денизы Зинтграфф «Героиня «1001 ночи». Моя жизнь в гареме», уже выдержавшая несколько переизданий. В этой книге она описала свое двухгодичное пребывание в гареме арабского принца. Попала она туда как приглашенная к внуку короля учительница французского языка.

Некоторые наложницы заключают контракты на определенный срок и возвращаются домой, заметно увеличив свое состояние. Неудивительно, что дамы легкого поведения прельщаются легкими деньгами и стремятся попасть в гаремы. Но это не так-то просто. Людей, занимающихся отбором наложниц, в арабском мире называют машатэ – сватья. Естественно, их бизнес вне закона, поэтому постороннему связаться с машатэ практически невозможно. Обычно девушек они находят в ночных клубах. Всем желающим попасть в гарем приходится пройти ряд испытаний, весьма специфических и непростых.

Для начала потенциальные наложницы сдают кровь на СПИД и проходят полный медицинский осмотр. Затем девушкам делают эпиляцию. Волос на женском теле быть не должно, удаляют даже малозаметные волосики с рук и спины. Средство для эпиляции должно быть натуральным, чтобы от тела пахло молоком и медом. На кожу наносят специальную смесь из сахара и белков, сверху прикладывают полотняную салфетку, через минуту ее отрывают. Процедура очень болезненна. А секрет испытания в том, как женщина прореагирует на эпиляцию. Считается, что если будущая одалиска кричит мало и тихо – то и в постели она холодна и бесстрастна.

Дальше – больше. Девушка должна принять горячую ванну с маслами и благовониями. Во время такой ванны влагалище расслабляется и достигает максимальной длины. При помощи гинекологического зеркала машатэ выбирает самое короткое. Говорят, что у арабок эта часть тела миниатюрна от природы и мужчины привыкли именно к такому размеру.

Последнее испытание – на сексуальность. В качестве экзаменаторов выступают обычно двое родственников машатэ. Перед близостью они принимают отвар особых трав, который действует подобно успокаивающим наркотикам. Многие хозяева гаремов действительно употребляют такие травы вместо вина. Девушки должны несмотря ни на что суметь соблазнить их.

Ко всему прочему машатэ постоянно следит за поведением будущих наложниц, провоцируя ссоры. Женщина в гареме должна уметь гасить конфликты, быть нескандальной, молчаливой.

Те, кто в итоге попадает в гарем, получают вознаграждение от щедрого хозяина, который подписывает с избранницами контракт. Но далеко не всегда девушки оказываются именно в гареме, а не в публичном доме, где их лишают паспортов и заставляют работать проститутками.

Самый большой в мире действующий гарем – у пирата Бен Белы, грабящего суда в Южно-Китайском море вблизи Малайзии. Там содержатся около девятисот пленниц. Далее следует султан Брунея, один из самых богатых людей в мире – в его гареме семьсот наложниц. С некоторыми из них он ни разу не вступал в половую связь – они должны были лишь танцевать и петь для него. Одной из таких наложниц стала Шеннон Маккетик, обладательница титула «Мисс США – 1992». Она провела в гареме султана три месяца. После завершения контракта и возвращения на родину Шеннон предъявила султану иск за использование ее в качестве проститутки. Впоследствии, правда, выяснилось, что за время, проведенное ею в гареме, ни султан, ни его младшие братья или сыновья к американке не притронулись. К тому же по окончании контракта мисс Маккетик получила сто тысяч долларов и бриллиантовое колье в подарок.

В гареме Саддама Хусейна содержалось около пятисот девушек самых разных возрастов и национальностей.

В 1993 году в Колумбии был застрелен наркобарон Пабло Эскобар. Его гарем представлял собой целый городок с павильонами, прогулочными парками и искусственными прудами, где плавали лебеди. Там жили около четырехсот наложниц.

Судьба женщин гарема после смерти хозяина незавидна – привыкших к роскоши, их часто продают в публичные дома, и многие даже кончают жизнь самоубийством.

В 2000 году умер семидесятилетний президент Сирии Хафез Аль-Асад. Около сорока молодых наложниц по требованию нового лидера страны были вынуждены покинуть Сирию в течение двадцати четырех часов, не взяв с собой ничего из личных вещей и драгоценностей. Немецкая газета «Бильд» писала, что среди женщин были немки, шведки и француженки – и ни одной арабской девушки. двадцатипятилетняя Хельга Штеймер в интервью «Бильд» заявила: «Мы остались без всего. Многие специально откладывали презенты Асада, у некоторых девочек скопилось до трех килограммов золота в виде колец и браслетов, подаренных «за любовь». В посольствах наших стран нас даже не захотели слушать. Мы ехали сюда, так как каждой из нас обещали контракт с гарантированным заработком 10 тысяч долларов в месяц. Теперь же в один момент мы лишились всего, ради чего жили в гареме, и возвращаемся на родину нищими». Сирийские власти назвали это сообщение «наглой выдумкой».

А тридцати четырем наложницам нигерийского диктатора генерала Сани Абача, умершего от инфаркта, разрешили уехать из страны при условии, что каждая заплатит по 15 тысяч долларов. Любая из них вполне могла это сделать, поскольку генерал был щедр с ними. Все женщины улетели в Лондон и открыли там клуб «Сердце джунглей» (Heart of the Jungle). Кто постарше, работает там поваром, а более молодые танцуют стриптиз.

У последнего абсолютного монарха Африки, короля Свазиленда Мсвати Третьего, тоже есть собственный гарем. Кто из жен будет называться «великой женой», решает королевская семья. Ее сын становится наследником престола. У короля около десяти жен, но по традиции те, кто еще не родил королю ребенка, называются официальными невестами, а не королевами. Первых двух жен короля Свазиленда выбирают для него консулы. Эти жены играют особую роль в ритуалах, а их сыновья не могут претендовать на престол. Король может жениться на своих невестах только в случае их беременности, доказывающей, что они способны подарить ему наследников. Раз в год десятки тысяч полуобнаженных женщин танцуют перед королем в надежде стать одной из его жен – чтобы попасть в гарем и заключить выгодный контракт. Тем не менее в 2002 году, как говорят, пропавшая свазилендская девушка Зена Малангуа на самом деле была похищена и стала десятой женой Мсвати.

Однако несмотря на все прелести полигамной жизни и на многовековые традиции романтическая любовь порой побеждает. Король Марокко Мохаммед VI взошел на престол после смерти своего отца Хасана II и сразу же распустил его гарем из 132 наложниц и двух жен, выделив каждой из них приличную сумму на содержание.

Прежде обитательницам королевского гарема не разрешалось выходить в свет, их фотографии не должны были появляться в прессе, и даже свадебные церемонии были исключительно внутренним делом монаршего двора. Но когда новый король познакомился с двадцатичетырехлетней программисткой Салмой Беннани, фотографии будущей королевы Марокко появились в прессе, и постепенно она стала известна по всей стране. И если еще годом раньше Мохаммед говорил в интервью, что никакой королевы в Марокко не будет, то теперь, похоже, он изменил свое мнение.


АРПИНЭ БАБЛОЯН

---

Очередной юбилей.

Приветствую всех моих дорогих ПЧ. Прошу вас, располагайтесь, как дома.
Вывешиваю картинку по мотивам моего сна про вампиров. Источник Дивиант.

---

Прелестный ангел.

Сегодня мне впервые, а несколько последних месяцев, приснился длинный и увлекательный сон по мотивам, которого можно легко написать ориджинал.
Итак, представьте себе мир, похожий на наш, но, в то же время, очень от него отличающейся. В том мире рядом с людьми жили вампиры. При чем, они были не ночными тварями и изгоями, а вполне легальным национальным меньшинством. Вы скажете, что тут нет, ни чего удивительного, у той же Гамильтон вампиры занимают примерно такое же положение в обществе. Но, в моем сне вампиры занимались врачеванием. Многие вампирьи кланы владели клиниками, где проводили омолаживающие сеансы и различные косметологические процедуры. Вот, к примеру, приходит в такую клинику человек с больным сердцем, врач-вампир назначает уму курс оздоровительных укусов ночью под убывающей луной. Или, стареющая красотка мечтает избавиться от морщин, она тоже идет в такую клинику, где ее тоже лечат вампирьеми укусами, но уже на рассвете. Именно поэтому, в том мире люди вампиров не только не боятся, но некоторые из них считают вампиров, кем-то вроде слуг. Но большинству вампиров было на это плевать, они были слишком заняты подсчетом прибыли от своих клиник.
В общем, гармония и мир царили между вампирами и людьми того мира, пока не произошло несколько странных убийств. Убитые были высокопоставленными людьми, и убил их явно вампир. И тут, люди вспомнили, что ночные охотники умеют не только лечить, но и убивать тоже. За расследование взялся самый лучший детектив, а в магазинах появились портативные сигнализации, которые начинали верещать, если поблизости оказывался вампир. И они быстро стали дефицитом. До повальных облав на вампиров было еще далеко, но люди стали относиться к ночным охотникам настороженно.
В том сне я была недавно инициированной вампиршей. Я не помнила свою человеческую жизнь, да это меня и не волновало. Гораздо больше меня интересовала то, что клан, который заботился обо мне и глава, которого учил меня, как свою дочь по крови, не был моим «родным» кланом. Мой настоящий «отец» был вампир-одиночка, очень древний, очень могущественный и невероятно красивый. Я, вообще-то, больше люблю блондинов, но мой «отец по крови» был совершенно потрясающим брюнетом: мужественное лицо, с тонкими аристократическим чертами, грива волос цвета вороного крыла длинной чуть ниже плеч и взгляд, такой, что я просто лужицей растекалась, когда мой папаша на меня смотрел. А еще, он был очень загадочным, даже его друг, глава клана, приютившего меня, не знал, чем он занят, где пропадает и почему решил инициировать меня, впервые на протяжении нескольких столетий. В общем, я была по уши влюблена в своего мастера. Однако он довольно редко радовал меня своими визитами.
Однажды мы, я, моя названная сестра из клана и наши друзья люди, отправились за покупками в Торговый Центр. Помню, как вошла в первый бутик, и продавец назвал меня прелестным ангелом, я посмотрела на себя в зеркало и увидела, что у меня длинные белокурые волосы, очень светлая кожа и большие аквамариновые глаза (скажу сразу, я себе очень понравилась в том сне). Я мило улыбнулась мужчине и прошла в глубь магазина. И тут раздался пронзительный вой – это сработала противовампирья сигнализация. Продавец чуть не подпрыгнул и посмотрел на меня совсем другим взглядом, судя по всему, теперь он меня ангелом не считал.
Мы долго гуляли по магазинам, и совсем забыли про время. А Проклятый Час, тем временем, неумолимо приближался. Надо сказать, что вампиры того мира, могли спокойно гулять под солнцем до трех часов по полудни. В три часа дня начинался Проклятый Час и продолжался до самого заката. В этот промежуток времени лучи солнца становились опасными для вампиров. То есть, вампир, попавший на солнце в Проклятый Час, если и не сгорал дотла, то гарантировано получал сильные ожоги. А мы проворонили время. Было уже без десяти минут три, когда наша машина отъезжала от Торгового Центра. Мы с сестренкой залегли на заднем сиденье, а наши друзья укрывали нас, ветровками, кофтами и прочими вещами, что бы мы не попали под солнечные лучи… И тут я проснулась.
Эх, блин, а я ведь только начала подозревать, что те убийства высокопоставленный чиновников совершил мой «отец», и теперь я так и не узнаю, зачем ему это понадобилось.
Вот так всегда…

---

О скртности, Сэй-Сёнагон и думах о высоком

Никогда бы не подумала, что книга, написанная много столетий назад, может стать источником вдохновения для моей писанины.
Стоило мне прочесть всего пару электронных страниц и я сразу же поняла, что хочу иметь эту книгу в бумажном виде, причем немедленно. Такой простой, певучий, очень женственный и… изысканный слог. Читаешь и видишь не застывшие, пыльные гравюры и не кадры исторического кино, а будто беседуешь с умной, ироничной, немного наивной, но безумно интересной собеседницей. Вдобавок ко всему, в моем варианте «Записок» имеется большой… очень большой раздел с Комментариями. Это самая настоящая энциклопедия по придворной жизни эпохи Хейан. Здесь можно найти все: древний японский календарь, значения придворных титулов, значения цветов и орнаментов придворных нарядов, описание придворного этикета и многое другое.
Поэтому я улучал момент, когда шеф и моя главный бухгалтер ушли по делам, и принялась распечатывать «Записки у изголовья»… Когда количество распечатанных листов перевалило за сотню, мне сало стыдно. Когда и на этом принтер не успокоился, мне стало страшно, ибо в любой момент могло вернуться начальство. Но удача в тот день явно была на моей стороне, я успела не только распечатать «Записки», но и подшить листки при помощи дырокола, цыганской иглы и суровой нитки.
Так я стала обладательницей своего личного экземпляра «Записок у изголовья». И знаете, что? Я не жалею о пережитых негативных эмоциях… оно того стоило. Теперь я читаю дневник (ибо «Записки» это именно дневник) женщины, чьи чувства, несмотря на бездну веков, разделяющую нас, мне понятны и думаю: сколько бы времени не прошло, а женщины все так же будут волноваться за своих детей, думать о том, что бы надеть, страдать от неразделенной любви и… сплетничать. Банально, но факт.

Возможно так выглядила Сэй-Сёнагон.

---

Тайны гарема 1

Это сладкое слово гарем, наполненное восточной негой, благоуханной прохладой садов, и пестрой роскошью нарядов прекрасных одалисок. Наверное, каждый мужчина в тайне мечтает стать властелином гарема, не понимая, что этот сад сладострастия на самом деле…

БАБЬЕ ЦАРСТВО

Сперто здесь www.cigarclan.ru/articles/2004/5/24/


«В этих огромных покоях... было множество ажурных ширм, создававших настоящий лабиринт, в котором, словно тени, исчезли испуганные нашим появлением женщины. Однако султан прикрикнул на них. И вскоре нас окружила женская компания, очарование которой зависело скорее от ее юности, чем от цвета кожи тех, кто ее составлял. Там было сорок женщин, и все они заискивающе улыбались своему повелителю и принимали томные позы. Казалось, что перед нами стоят блестящие восковые куколки. Их обнаженные груди, отличавшиеся безупречностью форм, были украшены лишь ожерельями и драгоценностями, а бедра обтягивали саронги розового цвета. Мне все это показалось сказочным сном, навеянным сюжетами из «Тысячи и одной ночи»...»

Терминологическая точность
Перво-наперво необходимо определиться с терминологией. Слово «гарем» произошло от арабского «харим» (harim) – «то, что запрещено». У арабов так называлась часть дома, отведенная для женщин, и сами живущие там женщины. У этого слова есть и синонимы – «сераль», «зенана» и «пурдах».

Слово «сераль» произошло от итальянского seraglio – «огороженное место», «зверинец». Итальянские купцы, посещавщие Турцию, обнаружили, что у турок женщины живут в отдельных покоях, и поинтересовались, как эти покои называются. Со сдержанным достоинством турки отвечали: sarai, что означало всего-навсего «просторное здание» или «постройка любого типа». Итальянцы ошибочно соединили это слово со своим собственным и стали использовать получившееся «сераль», когда говорили о гаремах. «Зенана» в основном упоминается в связи с Индией, правильный вариант «занана» восходит к персидскому «зан» – «женщина». А «пурдах» происходит от слова «пардах» (pardah), на языке хинди – «занавес». Поскольку в Индии женская половина обычно отделяется от остального дома занавесом из плотной ткани, это слово в конце концов стало употребляться для обозначения всего, что находилось за таким пардахом. Правда, в гаремах жили не только наложницы и жены его хозяина, и даже не только женщины. Гаремы были целыми самостоятельными мирками, со своей иерархией, интригами, правилами и порядками.

Пионеры гарема
Когда появились первые гаремы, сказать сложно. В древности мужчины охотились и вели межплеменные войны, а следовательно, подвергали свою жизнь опасности. Полигамные отношения спасали племя от вымирания. В первых ячейках человеческого общества важную роль играло рождение как можно большего количества детей, особенно сыновей, и поэтому мужчины стремились обзавестись огромной семьей.

Первый гарем, обнаруженный археологами при раскопках халдейского дворца в Телло, предположительно был построен в начале третьего тысячелетия до Рождества Христова. Судя по расположению остатков стен, дворец имел три части, одну из которых ученые идентифицировали как «апартаменты для женщин». Они состояли из сообщавшихся между собой комнат, окружающих открытый двор. Попасть туда можно было, лишь пройдя по узкому коридору, начинавшемуся в той части здания, которая служила, очевидно, чем-то вроде гостиной. Этот коридор имел форму бутылки с двумя горлышками, поэтому доступ в женские покои был затруднен.

Еще один древний гарем археологи нашли во дворце ассирийского царя Саргона, погибшего в 705 году до н. э. Он был пристроен сбоку к главному зданию и состоял, как и в халдейском дворце, из богато разукрашенного центрального двора под открытым небом, вокруг которого размещались многочисленные маленькие комнаты. Скорее всего, это были женские спальни. Одна из этих комнат значительно превосходила по размеру все остальные помещения. Можно предположить, что она предназначалась для женщины, которая в тот или иной момент пользовалась наибольшей благосклонностью Саргона. Не исключено, что в ней время от времени жил и сам царь. В обоих концах комнаты находились платформы, которые образовывали широкие и глубокие альковы. Не совсем ясно, почему там было устроено два спальных места. Поскольку они, похоже, были совершенно одинаковыми, сомнительно, чтобы одно из них использовалось для какой-либо другой цели. Возможно, это было обусловлено каким-то предрассудком или формой ритуала, требовавшего, чтобы в разное время спящий находился в разных местах. Существует также версия, что монарх желал иметь запасную наложницу, ожидавшую его на втором ложе, на тот случай, если первая по каким-то причинам не могла удовлетворить его желания.

Собрание заблуждений
Почему-то гаремы зачастую ассоциируются у нас с султанами или шейхами. На самом же деле гаремом мог обзавестись любой, у кого на это хватало средств. В доисламские времена мужчина мог иметь сколько угодно жен, но пророк Мухаммед ограничил их число четырьмя. При этом количество наложниц не оговаривалось, чем с успехом пользовались любители женских ласк. Наиболее распространены гаремы были в Турции, Египте, Индии, Персии и различных странах и племенах Африки.

Представление о гаремах, господствовавшее в Европе вплоть до начала ХХ века, неизменно связывалось с образом сладострастного старого распутника, развлекающегося среди сотен полуобнаженных юных дев. Для Турции такая сцена являлась гораздо большей редкостью, чем для Италии периода Возрождения или для крепостнической России ХIХ века. Турки, как правило, исторически имели гораздо более серьезные взгляды на жизнь, чем, скажем, египтяне или арабы. Несмотря на то что турецкие гаремы так часто фигурировали в европейской художественной литературе, живописи и балете, факты говорят о другом. Турки всерьез заинтересовались гаремами после того, как овладели Константинополем и увидели, что этот институт пользовался большой популярностью у византийских христиан.

Несмотря на расхожие представления, господствовавшие в Европе вплоть до начала ХХ века, турецкий гарем совсем не был похож на дворец, где женщины скучают от безделья, ожидая, пока их позовут ублажать хозяина. Жизнь в нем была строго регламентирована, и всем управлял вовсе не хозяин дома, а пожилая женщина – его жена либо мать. У каждой обитательницы гарема имелся свой, четко очерченный круг обязанностей. Она была должна неукоснительно следовать бессчетному количеству жестких правил и инструкций. Во многих отношениях подобные порядки походили на монастырские.

Гаремы простых смертных
Гарем турецкого торговца или чиновника обычно располагался на верхнем этаже в передней части дома и был оборудован отдельным входом. Он имел свой собственный двор и сад. Селамлик (мужскую половину) и гаремлик (женскую половину), как правило, разделяла запертая дверь, ключ от которой хранился у хозяина дома. Рядом с дверью был устроен люк, и через него пища, приготовленная женщинами, могла подаваться мужчинам, которые никогда не ели с ними за одним столом.

Обстановка гаремлика в доме среднезажиточного турка состояла из жест­ких диванов, настенных ковров и половиков. Решетчатые окна позволяли обитательницам наблюдать за происходящим на улице и в то же время не давали возможности прохожим заглянуть внутрь. В центре гаремлика находился просторный зал, откуда открывался доступ в комнаты меньшего размера, располагавшиеся по обе стороны этого зала. План такого гарема почти полностью совпадает с тем, что удалось обнаружить в результате археологических раскопок.

Турецкие женщины часто выезжали «в свет». Они любили совершать прогулки, потому что тогда у них появлялась возможность пофлиртовать с прохожими. Однако благодаря неизменному присутствию евнухов эти «взгляды из-под вуали» никогда не имели продолжения. На частых пикниках царило бурное веселье. Девушки танцевали и играли в салки, и евнухи не чинили им никаких препятствий. Их обязанности сводились в основном к предотвращению попыток мужчин завязать знакомство с наложницами, и они справлялись с этим весьма эффективно.

Вообще, евнухи часто использовались в тогдашней Турции как охранники гаремов. Ведь только они могли постоянно общаться с их обитательницами, избегая искушения плотью. Подчас блюстителей женской нравст­венности было ненамного меньше, чем самих одалисок.

В услужении у султанов Османской империи находилось около четырехсот черных евнухов. Многие из них занимали высокие административные должности при дворе и имели огромное влияние. Наиболее могущест­венным считался тот, кто присматривал за наложницами царствующего султана, а не предыдущего монарха. Следующим после него в иерархии был начальник евнухов матери султана, или, как ее называли, валиде-султан. Затем шли евнух, ведавший челядью сыновей султана, казначей, смотритель главного помещения гарема, смотритель малых комнат, окружавших главное помещение, и два имама или священнослужителя мечети гарема. По традиции начальник всех евнухов, как это ни абсурдно может показаться на первый взгляд, имел свой собственный персональный гарем.

Если б я был султан...
Султанский гарем отличался от остальных не только количеством евнухов. Для многих юных девушек попасть в гарем султана было большой удачей и зачастую – самым лучшим поворотом судьбы.

Девушку, как правило, покупали в очень юном возрасте, чтобы она успела получить хорошие навыки в искусстве обольщения мужчин, прежде чем начать соревноваться со своими старшими товарками в борьбе за внимание султана. Были там и женщины, не обладавшие привлекательной внешностью. Разумеется, в роли наложниц у них не было никаких перспектив, и их с самого начала набирали в гарем для работы в качестве поварих, горничных, банной прислуги, прачек и так далее. Те же, у кого были хорошие внешние данные, получали своего рода образование. Их учили играть на музыкальных инструментах, петь, танцевать и готовить. Иностранок обучали турецкому языку. Наложницам султана предоставляли великолепные возможности для отдыха и развлечений – как в самом гареме, так и в окружавших его садах, где они играли в разные игры, в том числе очень подвижные и шумные. В такие моменты они давали выход своей нерастраченной физической энергии и становились похожими на детей. А сам гарем в каком-то смысле можно сравнить со школой для девочек, с той лишь разницей, что в этом заведении их готовили к тому, чтобы они, время от времени отдаваясь своему повелителю, ублажали его как можно более изощренными ласками.

Провинившиеся подвергались физическим наказаниям. Обычно их секли розгами, а не били палками по пяткам, так как это традиционное турецкое наказание могло нанести непоправимый вред здоровью наложницы, то есть сделать ее калекой.

Обитательницы гаремов ценили положение, в котором находились. Они ели деликатесные блюда и пили изысканные напитки, когда хотели. У них не существовало никакого твердого распорядка дня. Они спали сколько угодно, играли, занимались интригами, направленными против той, которая на данный момент являлась фавориткой хозяина, или, наоборот, интриговали в ее пользу в бесконечной борьбе за более высокое место в сложной иерархии этого специфического института.

В часы досуга они даже курили трубки, набитые знаменитым турецким табаком. Это курение, наряду с курением кальяна, было настоящим ритуалом, который неплохо иллюстрирует пристрастие турок к красочным церемониям и неторопливый образ жизни обитательниц гаремов.

Евнухи, назначенные для этой службы, должны были следить за состоянием трубок, продувать их, готовить табак и другие ингредиенты, например опиум или гашиш, и подавать трубки, набитые ароматной смесью, своим хозяйкам и их гостьям. Чтобы вся эта процедура проходила на должном уровне, были необходимы долгие годы практики. Требовалось разбирать трубку и тщательно чистить каждую ее часть: длинный чубук из вишневого дерева, украшенный драгоценностями мундштук и чашку или люльку для табака.

Вслед за этим следовал особый этикет презентации. Невольница-прислужница должна была держать трубку в правой руке посередине чубука и на уровне рта курильщицы-наложницы. Она медленно и грациозно подводила мундштук к губам своей госпожи, которая ожидала его, и затем перехватывала чубук. После этого невольница медленно опускала люльку в небольшой металлический поднос, который она сначала держала в левой руке, а потом помещала на специальную подставку или маленький стол. В завершение церемонии она прощалась и удалялась.

Другие ритуалы – одевание, раздевание, омовение, натирание тел наложниц благовониями и удаление волос с помощью бритвы – также требовали специальной подготовки прислужниц. Волосы, как на лобке, так и под мышками, регулярно сбривались. Точно так же поступали с растительностью на верхней губе, где у восточных женщин часто растут усики.

Омовение или купание в банях было одним из главных развлечений турецких женщин, живших в гаремах. Дело в том, что в общественных банях они могли встречаться с подругами в более непринужденной обстановке. Лишь там они избавлялись от необходимости мириться с присутствием вездесущих евнухов хотя бы на несколько часов и имели возможность обменяться последними слухами и сплетнями.

Быть одалиской
Если султану были нужны наложницы для какой-либо цели (например, он хотел послушать игру на турецкой флейте и пение или посмотреть танцы), он уведомлял об этом дежурную наставницу. Она выстраивала обитательниц гарема в шеренгу, а монарх осматривал их. Если на какую-то из них он посмотрел особенно пристально, это означало, что позднее она должна была провести с ним ночь. Иногда в таких случаях султан еще больше конкретизировал свой выбор, бросая носовой платок в сторону приглянувшейся ему одалиски.

Ту, которой улыбнулось сча стье, – а ведь внимание султана могло означать множество привилегий впоследствии, – готовили к свиданию с монархом со всем тщанием. Процедуры длились, как правило, часами и всеми своими хлопотами, беготней и суматохой напоминали предсвадебные приготовления европейских невест.

Наконец несколько пожилых черных невольниц вели наложницу в личные спальные покои султана, которые находились там же, в гареме. Пара таких невольниц должна была быть в спальне всю ночь, и каждые два-три часа на смену одним приходили другие. Их главной обязанностью был присмотр за двумя факелами, которые горели до рассвета. Один из этих факелов находился у двери, а другой – у подножия кровати. Утром султан вставал первым и надевал чистую одежду, а не ту, в которой он пришел вечером. Эта одежда вместе со всеми деньгами, которые были в карманах и зачастую составляли немалую сумму, доставалась в качестве подарка спящей наложнице.

Если позднее выяснялось, что эта девушка беременна, ей тут же присваивали титул султанши года. Если у нее рождался мальчик, этот титул подтверждался пышной официальной церемонией, и счастливой наложнице на время поручалось управление всем гаремом. В ее подчинение поступали даже все наставницы. Могли последовать и другие почести. В исключительных случаях султан мог даже жениться на этой женщине, наделив ее приданым. Но даже если до свадьбы дело не доходило, султанша года получала право на свиту из тридцати евнухов и соответствующего количества невольниц. Помимо наложниц и фавориток из их числа, «кадин», которые по рангу делятся на первых, вторых и третьих, а также наставниц и невольниц, в гареме жили тетушки, сестры и дочери султана.

Что касается женщин, родивших султану детей, то обычно он больше не спал с ними, но отсылал в другие имперские гаремы, откуда им нетрудно было вырваться, если они находили себе достойную пару и с согласия повелителя выходили замуж. Однако в то время как фаворитки и султанши года могли приходить и уходить, одна женщина постоянно держала в своих руках бразды правления всем заведением. Это мать монарха, которая носила титул валиде-султан. Ее помощницей являлась старшая наставница. Затем шел длинный список должностей ниже рангом, от важной леди казначейства до, скажем, хозяйки щербетов (напитков из фруктовых соков) или главной подавальщицы кофе. Каждая женщина, входившая в эту иерархию, например, старшая горничная, хозяйка платьев, смотрительница бань, хранительница драгоценностей, чтица Корана и старшая кладовщица, имела в своем подчинении группу учениц, из которых назначалась ее преемница. Подобные группы часто были объединены своими собственными интригами и амбициями – как в частной, так и в публичной сфере. Каждая такая компания пыталась опередить соперниц в борьбе за благосклонность валиде-султан, старшей наставницы или наиболее могущественного евнуха. Так «сказочный сон», будто бы навеянный сюжетами из «Тысячи и одной ночи», легко мог превратиться в настоящий кошмар, полный ненависти, зависти и злобы.

---

Житейское.

Ура! Мы наконец-то купили новый монитор. Он такой… классный, жидкокристаллический, серебристый, Samsung называется. Боже, как я только жила раньше со своим стареньким экраном. Я, почти стопроцентный визуал, только сейчас поняла, что такое чистые, яркие краски. А еще мы купили новую клавиатуру: черную, бесшумную, мяконькую. Ну все, теперь я полностью готова к полуношничеству в Интернете!
Далее, наконец-то я купила «D. Gray man» и «Агентство по возврату утраченного» («Get Backers»). Но на этот раз не обошлось без облома, первый диск «Get Backers» оказался коцнктым, и завтра я иду разбираться с поставщиком. А прямо сейчас я смотрю «Mirage of blaze» и плююсь от америкоской озвучки. Ну, как так можно?! Деревянные, невыразительные голоса, вот, так и понимаешь, что японские сею не зря едят свой хлеб.

Итачи но Учиха

---

Приветствие.

Вот и остался позади еще один юбилей…
Я приветствую всех своих дорогих (очень дорогих) ПЧ и желаю вам не сдаваться не смотря ни, на что, как герой (настоящий герой) этой картинки.

---

Вино «Экзотик»

На позапрошлой неделе во Владике стояла удушающая, влажная жара. По такому случаю народ дурел и скупал все прохладительные напитки, какие только попадались под руку. Я не исключение. И вот, совершая ежедневную утреннюю пробежку от дома до работы, я впопыхах купила полуторалитровую пачку сока «Экзотик» вместо литровой. Пожадничала, блин. Разумеется, всю пачку я не выпила, и что бы не захламлять рабочий стол, спрятала ее в свой шкафчик… и благополучно забыла о ней на две недели. Вчера вечером мне захотелось выпить попить, только не чая и не кофе. Тащиться под дождем до магазина мне было лень, и тут, о чудо, я вспомнила о своей заначке. Достала пачку, на вид она, вроде бы, не изменилась, налила себе четверть кружки. Сижу, пью сок мелкими глоточками, смакую… наслаждаюсь, одним словом. Спустя несколько минут до меня дошло, что у «Экзотика», какой-то странный, смутно знакомый, но, впрочем, приятный привкус. Еще, через пять минут я заметила, что мне… очень хорошо. В общем, хорошо, что я решила насладиться соком в конце рабочего дня, ибо это уже был не сок, а бражка, ну, или фруктовое вино, кому, как больше нравится.

---

*Бьется в истерике*
Хочу, хочу, хочу это!!!

---

Сакура

Нашла сегодня замечательный сайт с разнообразнейшей интересной информацией. Даже просто просмотрев его по диагонали, я могу сказать, что на сем информационном ресурсе сокровища зарыты.
Делюсь награбленным. ec-dejavu.ru/s/Sacura.html

Сакура
А. Н. Мещеряков Книга японских символов М., 2003, с. 44-49


В культуре каждого народа растения занимают очень значительное место. Это тем более справедливо по отношению к Японии, культуру которой можно определить как фитонимическую, поскольку Япония — это страна земледельцев, а не скотоводов. В связи с этим японцы, гораздо больше внимания уделяли растениям, чем животным, что придает их культуре несколько стерильный и «вегетарианский колорит». Следует также отметить, что воспеваемые японцами растения лишены, как правило, практической компоненты — в большинстве случаев их нельзя употреблять в пищу, т. е. их образы обладают только символическим, религиозным и эстетическим смыслами,

В слове «сакура», которое часто переводится как «вишня», есть что-то мистическое. Именно об этом и твердят нам японцы в своих стихах и более научных сочинениях. И правда: степень преклонения перед сакурой, от которой даже и ягодок не дождешься, ведь сакура — это не совсем вишня, а ее несъедобная разновидность, вызывает уважение. Европейцу, правда, такой культ может показаться чрезмерным. Р. Киплинг скептично писал по этому поводу: «Сегодня праздник цветения вишни, — сказал гид. — Все люди будут праздновать, молиться и пойдут в чайные и в сады». Можно окружить англичанина цветущими вишнями со всех сторон, и уже через сутки он начнет жаловаться на запах».

Тем не менее, сакура — национальный символ Японии. Слово «сакура» вошло и в другие языки. Если древние японцы говорили просто «цветы», это означало именно сакуру. Аллеи из деревьев сакуры высаживались перед храмами. За цветением сакуры с напряженным вниманием следят ныне все мыслимые средства массовой информации, ежедневно сообщая, куда — с юга на север — сегодня продвинулся ее цветущий пенно-розовый фронт; И стоит сакуре распуститься (в конце марта или в начале апреля), как толпы вполне серьезных в другой жизни людей спешат расстелить под ней нечто полиэтиленовое и предаться вульгарному, казалось бы, пьянству под цветущим деревом. Все вместе это называется «любование сакурой».

То есть — поясняю — выпивание приурочено к цветению сакуры. В современных условиях и при современном сознании это означает, что в марте-апреле следует выпивать не просто так, а за сакуру и с видом на нее. Но при этом нужно отдать выпивальщикам должное: после трапезы большинство из них честно уносит с собой бутылки и упаковки из-под съестного. Так что и под самой сакурой остается вполне выметенное место.

На моей японистической памяти происходила странная вещь: урн в стране становилось все меньше, а улицы при этом делались все чище. Я знаком с Японией с 1974 года. И тогда улицы Токио (и любого другого крупного города) вполне соответствовали газетным реляциям советских журналистов, справедливо сетовавших на почти полное равнодушие как капиталистических властей, так и рядовых японцев к проблеме загрязнения окружающей среды — бумажки, газеты, обертки, жестяные банки и бутылки беззастенчиво выбрасывались под ноги себе и другим. Особенно неприятный вид все это антропогенное безобразие приобретало в столь частую для Японии ветреную погоду —улица превращалась в некую аэродинамическую трубу, где испытывали на прочность непосредственно тебя

Однако довольно скоро стало понятно, что так жить нельзя. Уровень потребления стремительно рос.А вместе с ним росло и количество бытовых отходов. Поначалу власти пошли самым естественным, на первый взгляд, путем: количество урн было увеличено. Это отчасти улучшило ситуацию, но не настолько, чтобы можно было говорить о коренном переломе. Ибо невозможно превратить город в сплошную выставку урн, а тогдашний японский человек был недостаточно терпелив, чтобы зажимать в ладони свой окурок на протяжении сотни метров.

Перелом наступил тогда, когда среднестатистическому японцу дали понять и ему стало по-настоящему понятно: грязи на улицах станет меньше только тогда, когда он сам перестанет сорить совсем, потому что город не в состоянии обеспечить адекватное подметание. И теперь в местах общественного пользования (вроде автобусной остановки) вместо урн вы увидите объяление-благодарность — заранее спасибо за то, что вы унесли с собой ваш драгоценный мусора

Красива ли сакура? Очень. Однако вряд ли среднестатистический русский или же северноевропейский человек знает, что и без поездки в Японию он имеет прекрасную возможность для любования весьма похожим. Дело в том, что близкий родственник сакуры — это черемуха. И цветет она не менее красиво, чем сакура. Черемуха к тому же и ягодки дает. Не очень, может быть, вкусные, но, в отличие от сакуры, все-таки вполне съедобные. Но никакого особого значения в нашей культуре черемуха не имеет. Это вам (нам?) не березка с приуроченной к ней Троицей. И уж на что готов русский человек выпивать по поводу и без повода, но вот с такой интенцией усесться под черемуху — такого у него в мыслях, похоже, нет. Правда, цветение черемухи непременно сопровождается похолоданием, так что сидение под ней может окончиться вульгарным радикулитом. Это у нас каждый знает. А вот японцы под цветущей сакурой сидят— и ничего себе, здоровы.

Вообще говоря, японцы намного более спокойно относятся к сидению на голой земле. Если они что под себя и подстеливают, то из соображений чистоты своего костюма. У меня же до сих пор стоит в ушах бабушкин голос: «Не сиди на земле, не сиди на земле!»

Японские бабушки, похоже, ничего такого своим внукам не говорят, ибо все японское население при малейшей необходимости усаживается прямо на землю, совершенно не думая об ожидающих его простудных последствиях. И дело не в том, что японцы закаленнее русских (минус десять для рядового японца — суровое испытание), а в том, что зима, а, значит, и земля там не так холодна. Но кроме климатической стороны есть и другая, более «духовная». Дело в том, что сакура была когда-то деревом священным. И хотя основная часть подсакурных выпивалыциков вряд ли помнит о ее священности, это все-таки сказывается. То, что было священным, имеет свойство переходить в разряд красивого — вон сколько о сакуре стихов сложено было! Да и сейчас складывается. Селекционеры тоже не дремлют, и в настоящее время существует около 150 сортов этого дерева.


Чем же была примечательна сакура для японцев? Ответ на этот вопрос дают историки и этнографы. Для крестьян цветение сакуры означало начало нового года, нового сельскохозяйственного цикла. Они полагали, что пышное цветение сакуры, предшествующее колошению риса и других, не столь важных для Японии злаков, обещает такой же богатый урожай. Кроме того, цветы сакуры считались обиталищем душ предков. «Любование» же цветением было призвано умиротворить их и обеспечить процветание живущим. Ибо смотреть на цветы — это смотреть на предков, вспоминать их и поминать. И тогда они тоже тебе помогут.

49
Для достижения вышеозначенных целей следовало пить и есть максимально много. Чем больше выпьешь и съешь, чем плотнее набьешь живот и пьянее будешь — тем будущий урожай будет богаче, а счастье — полнее. В науке это называется имитативной магией.


Раньше было принято сочинять под цветущей сакурой стихи. Я имею в виду так называемые рэнга — «цепочки стихов», которые слагались несколькими поэтами вкруговую. Поскольку сакура — дерево божественное, то и часть этой исходящей от цветов божественной ауры должна была передаться сочинителям и их поэзии.


Для людей же аристократических, т. е. не слишком обеспокоенных своим пропитанием, сакура была любезна вовсе другим — тем, что цветет она не слишком долго — дней десять. А после осыпается. В умах и чувствах аристократов ее цветение было символом быстротечности жизни, и в этом они умели находить эстетическое наслаждение.

Кэнко-хоси (1283-1350), соединивший в себе аристократическое происхождение и писательский дар, отмечал: «Если бы человеческая жизнь была вечной и не исчезала бы в один прекрасный день, подобно росе на равнине Адаси, и не рассеивалась бы, как дым над горой Торибэ, не было бы в ней столько скрытого очарования. В мире замечательно именно непостоянство» (перевод В. Н. Горегляда).

Это ощущение непрочности бытия имело и мифологические основания. Когда спустившемуся с высоких Небес на острова Японии богу Ниниги были предложены на выбор две дочери бога гор, он выбрал младшую сестру по имени Цветущая, а старшую, Высокую Скалу, — отослал отцу, поскольку он счел ее безобразной. Тогда отец разгневался (старшая дочь есть старшая дочь) и поведал о своем первоначальном замысле: если бы Ниниги выбрал себе в супруги Скалу, жизнь потомков Ниниги была бы вечной и прочной — подобно горам и камням. Но Ниниги совершил неправильный выбор, и потому жизнь его потомков, то есть всех японских людей, начиная от самих императоров и кончая простолюдинами, будет бурно-прекрасной, но недолговечной — как весеннее цветение.

Неважно, верим ли мы в этот миф или нет. Исходя из собственного опыта, мы твердо знаем, что земной путь человека имеет предел. Несмотря на то, что средняя продолжительность жизни японцев на сегодняшний день — самая высокая в мире, миллионы японцев сбегаются под сакуру вместе с началом ее цветения.

---

---

Эмпатическое…

Недавно я отвозила в Экологический Надзор Отчет по Экологии же, поэтому мне пришлось воспользоваться общественным транспортом, чего давненько не случалось. Обычная поездка в автобусе для меня превратилась в аттракцион «Почувствуй себя Габеном». Мне пришлось сесть рядом с девушкой, внешний вид которой ни чем не привлекала к себе внимания, за то ощущения от случайного прикосновения к ней были…. феерическими. У меня возникло стойкое ощущение, что через колено (которыми мы соприкасались) в меня вползает ледяная болотная жижа, вперемешку с грязным снежным месивом. Ощущения были яркими, почти физическими и выжимали из меня душу на протяжении всей поездки. Я бы пересела, но автобус был забит битком, так что даже просто встать было проблематично, не то что бы найти себе другое приличное место. Еле доехала до своей остановки.
Вот теперь я думаю, то ли это у меня проблемы (в частности со щитами), то ли девушка попалась такая… странная.

---

«Пляска смерти»

Читала интересную статью о противостоянии и союзе Эроса и Танатоса в «Графе Дракуле» Стокера и наткнулась на упоминание книги Стивина Кинга «Пляска смерти», которую назвали антологией ужастиков. Я вообще то, Кинга не очень люблю, на мой взгляд, он из любой конфетки дерьмо норовит сделать (исключение «Темная башня»), но эта книга меня заинтересовала. Так, что придется (или нет), вам, дорогие мои ПЧ и мимо пробегающие, читать ее вместе со мной.

Стивен Кинг. Пляска смерти

---------------------------------------------------------------
Перевод с английского О.Колесникова
OCR: Рудченко О.С.
---------------------------------------------------------------


Анонс

Вы знаете Стивена Кинга - "короля ужасов"? Безусловно. Вы знаете
Стивена Кинга - резкого, бескомпромиссного, умного постмодерниста? Возможно.
Но - есть и другой Стивен Кинг. Стивен Кинг - блестящий, живой,
непосредственный автор истории "черного жанра" от самых его истоков - и до
самых одиозных, масс-культурных его проявлений. Перед вами - буквально "все,
что вы хотели знать об ужасах, но боялись спросить". А еще перед вами -
бесконечно оригинальное литературное произведение, абсолютно и решительно не
вписывающееся НИ В КАКИЕ ВАШИ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ О СТИВЕНЕ КИНГЕ. Не верите?
Прочитайте - и убедитесь сами!

Очень легко - может быть, слишком легко - делать посвящение мертвецам.
Эта книга посвящается шести великим писателям ужасов, которые еще живы:

Роберт Блох
Хорхе Луис Борхес
Рэй Брэдбери
Фрэнк Белкнап Лонг
Дональд Уондри
Мэнли Уэйд Уэллман

Входи, путник, на свой страх и риск: здесь водятся тигры

- Какой самый отвратительный поступок вы совершили ?
- Этого я вам не скажу, но могу рассказать о самом отвратительном из
всего, что случалось со мной... О самом ужасном...
Питер Страуб. "История с привидениями"

Нас ждет вечеринка, но нужно миновать стражу снаружи...
Эдци Кохрен. "Заходите все"

ПРОЛОГ

Книга, которую вы держите в руках, возникла благодаря телефонному
звонку в ноябре 1978 года. В то время я преподавал литературное мастерство и
вел несколько курсов в Мэнском университете в Ороно, а в свободное время
доделывал черновой вариант романа "Воспламеняющая взглядом" - к настоящему
времени он уже опубликован. Мне позвонил Билл Томпсон, который в 1974 - 1978
годах издал мои первые пять книг: "Кэрри", "Жребий", "Сияние", "Ночная
смена" и "Противостояние". Но, что гораздо важнее, Билл Томпсон, бывший в ту
пору редактором в "Даблдэй", оказался первым человеком, связанным с
издательскими кругами Нью-Йорка, который с интересом прочел мои ранние, еще
не опубликованные, произведения. Он явился для меня тем самым важнейшим
первым контактом, которого начинающие авторы ждут, на который надеются - и
который так редко находят.
После "Противостояния" наши пути с "Даблдэй" разошлись, ушел оттуда и
Томпсон - он стал старшим редактором в "Эверест Хаус". За годы нашего
сотрудничества мы сделались не только коллегами, но и друзьями, поэтому не
теряли друг друга из виду, время от времени обедали вместе.., ну и выпивали.
Лучшая попойка случилась у нас во время бейсбольного матча всех звезд в июле
1978 года: мы смотрели его на большом телеэкране поверх рядов пивных кружек
в каком-то нью-йоркском баре. Над прилавком висело объявление "Счастливые
часы для ранних пташек с 8 до 10 утра, в это время вдвое дешевле". Когда я
спросил у бармена, что за люди приходят с восьми до десяти утра, чтобы
выпить "коллинз" с ромом или джин, он злобно посмотрел на меня, вытер руки о
фартук и ответил: "Парни из колледжа.., такие, как ты".
И вот в этот ноябрьский вечер, вскоре после Хэллоуина, Билл позвонил
мне и сказал: "Слушай, а почему бы тебе не написать книгу о феномене жанра
ужасов, как ты его себе представляешь? Романы, кинофильмы, радио,
телевидение - все в целом. Если хочешь, поработаем вместе".
Предложение показалось мне одновременно заманчивым и пугающим.
Заманчивым потому, что время от времени меня спрашивали, что заставляет меня
об этом писать, а людей - читать и ходить в кино. Парадокс: люди платят
деньги за то, чтобы чувствовать себя некомфортно. Я разговаривал на эту тему
со многими своими студентами и написал немало слов (включая довольно длинное
предисловие к моему собственному сборнику рассказов "Ночная смена"), и мысль
о том, чтобы вынести наконец Окончательный Вердикт, привлекала меня. Я
подумал, что потом запросто смогу уходить от надоевших вопросов, просто
сказав: "Если хотите знать мое мнение о жанре ужасов, прочтите книгу,
которую я написал на эту тему. Это мой Окончательный Вердикт по делу об
ужасах".
Пугало же меня это предложение тем, что мне уже виделась работа,
растягивающаяся на годы, десятилетия, столетия. Если начать с Гренделя
<Чудовище из старинного англосаксонского эпоса "Беовульф".> и его
матери, то даже в виде сжатого приложения к "Ридерз дайджест" мой труд занял
бы четыре солидных тома.
Но Билл возразил, что можно ограничиться последними тремя
десятилетиями, сделав лишь несколько отступлений к основам жанра. Я обещал
подумать и принялся думать. Думал я долго и напряженно. Раньше мне не
приходилось писать нехудожественные книги, и это меня тоже пугало. Внушала
страх и мысль о необходимости говорить правду. Художественная литература -
это, что ни говори, нагромождение одной лжи на другую.., поэтому, кстати,
пуритане никогда не могли с ней смириться. Если вы сочиняете и чувствуете,
что застряли, всегда можно придумать что-то другое или вернуться на
несколько страниц и что-нибудь изменить. А вот с нехудожественной книгой
приходится утомительно проверять все факты, следить, чтобы не было ошибок в
датах, чтобы все фамилии были написаны верно.., а хуже всего, что это
означает "выставляться". Романист, в конце концов, скрыт от читателей; в
отличие от музыканта или актера он может пройти по улицам, и никто его не
узнает. Созданные им Панч и Джуди <Популярное кукольное представление, в
котором действуют постоянные персонажи: шут-неудачник Панк и его жена
Джуди.> выступают на сцене, а сам он остается невидимкой. Но тот, кто
отходит от вымысла, становится слишком заметен.
И все же идея казалась весьма привлекательной. Я начинал понимать, что
чувствуют чудаки в Гайд-парке ("чокнутые", как называют их наши британские
братья), взгромождаясь на фанерные ящики. Мне уже виделись сотни страниц, на
которых я смогу изложить свои излюбленные гипотезы: "И мне еще за это
заплатят!" - воскликнул он, потирая ладони и безумно хихикая". Я представлял
себе курс, который буду читать в следующем семестре. Назову его "Особенности
литературы о сверхъестественном". Но больше всего меня радовала возможность
поговорить о жанре, который люблю. Мало кто из авторов модных книг ее
получает.
Что касается курса "Особенности литературы о сверхъестественном"... В
тот ноябрьский вечер, когда позвонил Билл, я сидел на кухне и, попивая пиво,
прикидывал его программу; а вслух говорил жене, что скоро мне предстоит
вести длинные разговоры с множеством людей о предмете, в котором я прежде
находил свой путь на ощупь, словно слепой. Хотя многие из тех книг и
фильмов, о которых пойдет речь в этой книге, сейчас изучают в университетах,
я составлял свое мнение совершенно самостоятельно, и никакие учебники не
направляли ход моих мыслей. Похоже, вскоре мне предстоит впервые узнать
истинную цену своих суждений.
Эта фраза может показаться странной. Но ниже я сформулирую положение о
том, что никто не может быть уверен в своих мыслях по тому или иному поводу,
пока не запишет их на бумаге; кроме того, я считаю, что мы вообще плохо
представляем себе, что думаем, пока не изложим свои рассуждения перед
другими, по крайней мере не менее разумными, людьми, чем мы сами. Поэтому
перспектива оказаться за кафедрой в университетской аудитории меня
беспокоила, и я слишком много переживал по этому поводу во время во всех
остальных отношениях замечательного отпуска на Сент-Томасе <Один из
Виргинских островов в Вест-Индии.>, когда размышлял о роли смешного в
"Дракуле" Стокера и об элементах паранойи в "Похитителях тел" Джека Финнея.
После звонка Билла я начал думать, что если мои беседы (у меня не
хватало смелости назвать их лекциями) в области
ужасов-сверхъестественного-готического будут приняты хорошо - и мною, и
моими слушателями, - то, возможно, книга на эту тему замкнет круг. В конце
концов я позвонил Биллу и сказал, что попробую написать книгу. И, как
видите, я ее написал.
Все это я говорю к тому, чтобы поблагодарить Билла Томпсона, которому
принадлежит идея книги. Идея очень хорошая. Если вам понравится книга,
скажите спасибо Биллу, это он ее придумал. А если не понравится, вините
автора, который испортил отличную задумку.
Благодарю также тех студентов - их было ровно сто, - которые терпеливо
(а порой снисходительно) слушали, как развиваю перед ними свои мысли. В
результате я не могу претендовать на авторство всех изложенных здесь
концепций, потому что в ходе обсуждения они модифицировались, уточнялись, а
во многих случаях и полностью изменялись.
Однажды на лекцию пришел Бертон Хетлен, профессор английской литературы
из Мэнского университета. В тот день я рассказывал о "Дракуле" Стокера, и
мысль Бертона о том, что ужас является важной частью того бассейна мифов, в
котором все мы купаемся, стала одним из кирпичей в фундаменте этой книги.
Так что спасибо, Берт.
Заслуживает благодарности и мой агент Кирби Макколи, любитель ужасов и
фэнтези, добропорядочный гражданин Миннесоты, который прочел рукопись,
указал на ошибки и поспорил с некоторыми выводами.., но больше всего я
признателен ему за один вечер в нью-йоркском отеле "Плаза", проведенном за
выпивкой. В тот вечер он помог мне составить рекомендуемый список фильмов
ужасов 1950 - Г980 годов, который входит в приложение 1. Я в долг> перед
Кирби и за многое другое, но пока ограничимся этим.
В процессе работы над "Танцем смерти" я пользовался множеством
источников и постарался отметить благодарностью каждый, но здесь хочу
назвать особенно ценные для меня: самую первую работу о фильмах ужасов -
книгу Карлоса Кларенса "Иллюстрированная история фильмов ужасов";
тщательный, эпизод за эпизодом, анализ содержания "Сумеречной зоны" (The
Twilight Zone) в "Старлоге" <Ежемесячный американский журнал, посвященный
в основном фантастике в кино и на телевидении. Основан в 1976 году.>.
"Энциклопедию научной фантастики", составленную Питером Николсом, которая
была особенно полезна для понимания (или попыток понять) смысла произведений
Харлана Эллисона и телесериала "Внешние ограничения" (The Outer Limits); а
также бесчисленное количество иных закоулков, куда мне приходилось
забредать.
Наконец, я хотел бы выразить благодарность писателям: Рэю Брэдбери,
Харлану Эллисону, Ричарду Матесону, Джеку Финнею, Питеру Страубу, а вместе с
ними и Энн Риверс Сиддонс, которые любезно ответили на мои письма и
предоставили информацию о творческой истории своих произведений. Их голоса
придают книге особую глубину, которой ей как раз не хватало.
Пожалуй, все... Хочу только добавить: не думайте, что я считаю свою
работу хоть в какой-то степени приближающейся к совершенству. Подозреваю,
что, несмотря на тщательную проверку, в ней остается еще немало ошибок;
надеюсь лишь, что они не слишком серьезны и их не чересчур много. Если
обнаружите такие ошибки, то, надеюсь, вы напишете мне и укажете на них,
чтобы я мог внести поправки в следующие издания. И, знаете, я надеюсь, книга
вас позабавит. Читайте понемногу или все сразу - главное, с удовольствием. В
конце концов, для того она и написана, как и любой роман. Может быть, что-то
заставит вас задуматься, или улыбнуться, или рассердиться. Любая из этих
реакций будет мне приятна. А вот скука - это ужасно.
Для меня работа над этой книгой была одновременно тяжким бременем и
удовольствием, в иные дни - неприятной обязанностью, в другие - приятным
времяпрепровождением. В результате, наверное, вы обнаружите, что она
написана неровно. Надеюсь только, что путешествие по ней для вас, как и для
меня, не останется бесполезным.
Стивен Кинг

Глава 1

4 ОКТЯБРЯ 1957 ГОДА, ИЛИ ПРИГЛАШЕНИЕ К ТАНЦУ

1

Впервые я пережил ужас - подлинный ужас, а не встречу с демонами или
призраками, живущими в моем воображении, - в один октябрьский день 1957
года. Мне только что исполнилось десять. И, как полагается, я находился в
кинотеатре - в театре "Стратфорд" в центре города Стратфорд, штат
Коннектикут.
Шел один из моих любимых фильмов, и то, что показывали именно его, а не
вестерн Рандольфа Скотта или боевик Джона Уэйна, оказалось вполне уместно. В
тот субботний день, когда на меня обрушился подлинный ужас, была "Земля
против летающих тарелок" (Earth vs. the Flying Saucers) Хью Марлоу, который
в то время, вероятно, был больше известен по роли кокетливого и страдающего
безудержной ксенофобией приятеля Патриции Нил в фильме "День, когда Земля
остановилась" (The Day the Earth Stood Still), чуть более старой и гораздо
более рациональной научно-фантастической картине.
В "Дне, когда Земля остановилась" пришелец по имени Клаату (Майкл Ренни
в ярко-белом межгалактическом комбинезоне) сажает свое летающее блюдце на
эспланаде посреди Вашингтона (блюдце, когда включен двигатель, светится, как
пластмассовые фигурки Иисуса, которыми награждали в воскресной школе тех,
кто вызубрил больше стихов из Библии). Клаату спускается по широкому трапу и
останавливается; на него глядят сотни пар испуганных глаз и сотни армейских
винтовок. Момент, исполненный напряжения, такие моменты приятно вспомнить, и
именно они на всю жизнь делают людей вроде меня поклонниками кинематографа.
Клаату начинает возиться с какой-то штуковиной, похожей, насколько я помню,
на приспособление для борьбы с сорняками, и скорый на руку мальчишка-солдат
стреляет в него. Разумеется, как выяснилось, приспособление было подарком
президенту. Никаких смертоносных лучей: всего лишь аппарат для лечения рака.
Так было в 1951 году. А шесть лет спустя, в субботний день в
Коннектикуте, поступки и внешность парней из летающих тарелок были куда
менее дружественными. В отличие от благородного и немного печального Майкла
Ренни в роли Клаату пришельцы из "Земли против летающих тарелок" напоминали
старые и исключительно злобные деревья с узловатыми сморщенными телами и
морщинистыми старческими лицами.
И не средство от рака для президента, подобно новому послу, приносящему
дары стране, а лучи смерти, разрушение и всеобщую войну принесли они миру. И
все это, в особенности разрушение Вашингтона, было показано удивительно
реалистично с помощью спецэффектов Рэя Харрихаузена, того самого, который в
детстве бегал в кино с приятелем по имени Рэй Брэдбери.
Клаату приходит, чтобы протянуть руку дружбы и братства. Он предлагает
людям вступить в своего рода межзвездную Организацию Объединенных Наций -
конечно, при условии, что мы расстанемся со своей неприличной привычкой
убивать себе подобных миллионами. Ребята из "Земли против летающих тарелок"
прилетели с целью завоевания, это была последняя армада с умирающей планеты,
древней и алчной, ищущей не мира, а добычи.
"День, когда Земля остановилась" относится к небольшой горстке истинно
научно-фантастических фильмов. Древние чужаки из "Земли против летающих
тарелок" - посланцы гораздо более распространенного жанра, жанра фильма
ужасов. Здесь нет никакого вздора насчет "дара вашему президенту"; эти парни
просто высаживаются на мысе Канаверал и начинают уничтожать все вокруг.
Между этими философиями и лежат семена ужаса, так мне представляется.
Если существует силовая линия между этими двумя почти противоположными
идеями, то ужас почти несомненно зарождается здесь.
И вот как раз в тот момент, когда в последней части фильма пришельцы
готовятся к атаке на Капитолий, лента остановилась. Экран погас. Кинотеатр
был битком набит детьми, но, как ни странно, все вели себя тихо. Если вы
обратитесь к дням своей молодости, то вспомните, что толпа детишек умеет
множеством способов выразить свое раздражение, если фильм прерывается или
начинается с опозданием: ритмичное хлопанье; великий клич детского племени
"Мы хотим кино! Мы хотим кино! Мы хотим кино!"; коробки от конфет, летящие в
экран; трубы из пачек от попкорна, да мало ли еще что. Если у кого-то с
четвертого июля сохранилась в кармане хлопушка, он непременно вынет ее,
покажет приятелям, чтобы те одобрили и восхитились, а потом зажжет и швырнет
к потолку.
Но в тот октябрьский день ничего похожего не произошло. И пленка не
порвалась - просто выключили проектор. А дальше случилось нечто неслыханное:
в зале зажгли свет. Мы сидели, оглядываясь и мигая от Яркого света, как
кроты.
На сцену вышел управляющий и поднял руку, прося тишины, - совершенно
излишний жест. Я вспомнил этот момент шесть лет спустя, в 1963 году, в
ноябрьскую пятницу, когда парень, который вез нас домой из школы, сказал,
что в Далласе застрелили президента.
2

Если в том, что касается танца смерти, можно выявить некую суть или
истину, то она проста: романы, фильмы, телевизионные и радиопрограммы - даже
комиксы - всегда работают на двух уровнях.
Первый уровень, так сказать внешний, - это когда Ригана рвет прямо на
священника, когда он мастурбирует с распятием в руке в "Изгоняющем дьявола"
(The Exorcist), когда ужасное, словно вывернутое наизнанку чудовище из
"Пророчества" (Prophecy) Джона Франкенхаймера разгрызает голову пилота
вертолета, как тутси-поп <конфета-шарик на палочке с твердой оболочкой и
мягкой начинкой.>. Первый уровень может быть достигнут с различной
степенью артистизма, но он присутствует обязательно.
Но на другом, более мощном уровне проявление ужаса - это поистине
танец, подвижный, ритмичный поиск. Поиск той точки, зритель или читатель,
где вы живете на самом примитивном уровне. Ужас не интересуется
цивилизованной оболочкой нашего существования. Так же, как и этот танец
сквозь помещения, где собрано множество предметов мебели, каждый из них - мы
надеемся! - символизирует нашу социальную приспособленность, наш
просвещенный характер. Это поиск иного места, комнаты, которая порой может
напоминать тайное логово викторианского джентльмена, а иногда - камеру пыток
испанской инквизиции... Но чаще всего и успешней всего - простую грубую нору
пещерного человека.
Является ли ужас искусством? На этом втором уровне его проявление ничем
иным быть просто не может; он становится искусством уже потому, что ищет
нечто, лежащее за пределами искусства, нечто, предшествующее искусству; ищет
то, что я бы назвал критической точкой фобии. Хорошая страшная история ведет
вас в танце к самым основам вашего существования и находит тайную дверь,
которая, как вам кажется, никому не известна, но вы-то о ней знаете; Альбер
Камю и Билли Джоэл указывали, что Чужак заставляет нас нервничать... Но в
глубине души нас тешит возможность встретиться с ним лицом к лицу.
Пауки приводят вас в ужас? Отлично. Вот вам пауки в "Тарантуле"
(Tarantula), в "Невероятно уменьшающемся человеке" (The Incredible Shrinking
Man) и в "Королевстве пауков" (Kingdom of the Spiders). А если крысы? В
романе Джеймса Херберта, который так и "называется - "Крысы", вы чувствуете,
как они ползают по вашему телу.., и пожирают вас заживо. Змеи? Боязнь
замкнутого пространства? Боязнь высоты? Или... Да все что угодно.
Поскольку книги и фильмы входят в понятие массмедиа, за последние
тридцать лет поле ужасного расширилось и теперь включает не только личные
страхи. За этот период (а в несколько меньшей степени и в течение семидесяти
предшествующих лет) жанр ужаса отыскивал критические точки фобии
национального масштаба, и те книги и фильмы, которые пользовались наибольшим
успехом, почти всегда выражали страхи очень широких кругов населения и
играли на них. Такие страхи - обычно политические, экономические и
психологические, а отнюдь не страх перед сверхъестественным - придают лучшим
произведениям этого жанра приятный аллегорический оттенок, и это именно те
аллегории, среди которых вольготнее всего чувствуют себя создатели
кинофильмов. Может быть, потому, что знают: если вышел прокол с началом,
потом всегда можно вызвать из тьмы какое-нибудь чудовище.
Вскоре мы вернемся в Стратфорд 1957 года, но вначале позвольте
упомянуть один из фильмов последних тридцати лет, очень точно нащупавший
критическую точку. Это картина Дона Сигела "Вторжение похитителей тел"
(Invasion of the Body Snatchers). Ниже мы обсудим и сам роман - у Джека
Финнея, его автора, тоже найдется что сказать, - а пока давайте коротко
коснемся фильма.
Ничего ужасного в физическом смысле в сигеловской версии "Вторжения
похитителей тел" нет <Зато есть в римейке Филипа Кауфмана. Действительно
жуткая сцена. Это когда Доналд Сазерленд граблями разрывает лицо почти
сформировавшегося стручка. Лицо "существа" разрывается с болезненной
легкостью, как гнилой фрукт, и из него брызжет фонтан самой реалистичной
сценической крови, какую мне только доводилось видеть в цветном фильме. На
этом моменте я съежился, зажал рукой рот и.., удивился, каким образом фильм
прошел в категорию "можно смотреть в присутствии родителей". - Примеч.
автора.>, нет никаких сморщенных злобных межзвездных путешественников,
никаких уродов-мутантов в облике нормальных людей. Существа-стручки лишь
слегка отличаются от обычных землян, и все. Просто немного размыты.
Чуть-чуть неряшливы. Хотя Финней нигде не говорит об этом прямо, он явно
считает, что наиболее ужасное в "них" - это отсутствие самого
распространенного и легче всего приобретаемого эстетического чувства. Не
важно, говорит Финней, что эти вторгшиеся из космоса чужаки не способны
оценить "Травиату", "Моби Дика" или даже хорошую обложку "Сатердей ивнинг
пост" работы Нормана Рокуэлла. Это не очень хорошо, но - боже! - они даже не
подстригают газоны, не меняют стекло в гараже, разбитое мячом мальчишки. Не
красят облупившиеся стены домов. Дороги, ведущие в Санта-Миру, вскоре
покрываются таким количеством выбоин и трещин, что торговцы, обслуживающие
город - можно сказать, что они снабжают муниципальные легкие животворным
воздухом капитализма, - уже отказываются приезжать.
Внешний уровень - это одно дело, но лишь на втором мы обычно испытываем
то неприятное ощущение, которое называют "мурашками". Много лет от
"Вторжения похитителей тел" у людей пробегали мурашки, и от этого в
сигеловском фильме видели множество самых разных идей. Сначала фильм
рассматривался как антимаккартистский, пока кто-то не заметил, что самого
Сигела вряд ли можно назвать левым. Тогда картину отнесли к разряду "Лучше
быть мертвым, чем красным". Из этих двух вариантов второй представляется мне
более правдоподобным. Картина кончается сценой, когда Кевин Маккарти стоит
посреди шоссе и кричит проносящимся мимо машинам:
"Они уже здесь! Вы следующий на очереди!" Но в глубине души я считаю,
что Сигел вообще не думал о политике, когда снимал фильм (ниже вы увидите,
что и Джек Финней никогда о ней не задумывался); мне кажется, что он просто
развлекался, а подтекст... Подтекст возник сам по себе.
Это не значит, что во "Вторжении похитителей тел" нет аллегорических
элементов; просто эти пункты давления, эти источники страха так глубоко
погребены в нас и в то же время настолько активны, что мы черпаем из них,
как из артезианских колодцев, - говорим вслух одно, но шепотом выражаем
совсем другое. Версия романа Джека Финнея, сделанная Филипом Кауфманом,
интересна (хотя, говоря откровенно, в меньшей степени, чем картина Сигела),
но в ней этот шепот сменился чем-то совсем иным: фильм Кауфмана словно бы
высмеивает общее мироощущение эгоцентрических семидесятых
"со-мной-все-в-порядке-с-тобой-все-в-порядке-так-что-примем-горячую-ванну-и-помассируем-свое-драгоценное-самосознание".
А это предполагает, что хотя тревожные сны массового подсознания могут от
десятилетия к десятилетию меняться, шланг, опущенный в этот колодец,
остается неизменным.
Это и есть истинный танец смерти, по-моему: те замечательные мгновения,
когда создатель ужасной истории оказывается способен объединить сознание и
подсознание одной мощной идеей. Я считаю, что в большей степени это удалось
в своей картине Сигелу, но, конечно, и Сигел, и Кауфман должны быть
благодарны Джеку Финнею, который первым зачерпнул из колодца.
Итак, вернемся в стратфордский кинотеатр теплым осенним днем 1957 года.

---

Хрустальные картины.

Искала красивые картинки с гейшами и случайно забрела на сайт фирмы, изготавливающей картины из кристаллов Swarovski на темном бархате. Боже, какая это красота! Словами не описать, да и фотографии тоже не могут передать все великолепие этих картин. Ну, и цены тоже соответствующие.
Уворовано здесь www.crystal-gallery.ru