Старинные японские заколки и гребни.

Итак, я продолжаю выкладывать фотографии с украшениями гейш и куртизанок. На этот раз я покажу антикварные заколки и гребни, выполненные из панциря черепахи, лакированного дерева, драгоценных металлов и камней. Это действительно прекрасно, настоящее вдохновение для меня. Вот именно в таких цацках у меня буду щеголять придворные дамы в «Полете мотылька». Большую часть фотографий я нашла благодаря уважаемой Идари.

Черепаховый гребень и канзаши, инкрустрованное красными коралами. Кстати, такие цацки были излюбленными украшениями невест, особенно если канзаши были сделанные в виде астры, невестиного цветока

Еще один черепаховый гребень.

Черепаховая заколка инкрустированная каменьями (не знаю какими)

Черепаховое канзаши инкрустированное жемчугом и брилиантами (наверное)

Резной черепаховый гребень невероятной красоты

Черепаховый гребень и шпилька акадама

А вот эти невероятно красивые черепаховые шпильки и гребни вполне возможно были частью наряда невесты.





Инкрустированный красными коралами черепаховый гребень

А это гребень и разъемная заколка из лакированного дерева, инкрустированные перламутром и позолотой

Гребень и акадама из лакированного дерева с позолотой

Тот же гребень увеличенный вариант

Тоже гребень и акадама (дерево, лак, позолота)

Гребень (дерево, лак, позолота)

А теперь я выложу старинные заколки и драгоценных металов, камней и эмали. Невероятная красота.





подвеска от канзаши

---

Психософия. Первая функция.

Сижу разбираюсь с Психософией. Интересная оказывается штука. Я последовала совету солнышки colombine и сразу получила результат. Совет этот заключается в том, что не надо тратить время на прохождения тестов (они большей частью лажовые) и чтение описаний, лучше просто читать характеристики функций и смотреть, какая позиция той или иной функции тебе подходит. Таким образом, я уже выяснила, что на первом месте у меня Эмоции.

Как уже говорилось, одной из главных примет Первой функции является ее избыточность. Не исключение здесь и 1-ая Эмоция. На память приходит завистливое высказывание художника Брюллова, что, когда Пушкин смеется, у него "кишки видать".
Конечно, выражаться избыточность чувств может не только преувеличенным смехом, но и потоками слез, главное в поведении "романтика" - неадекватная , с явным перебором эмоциональная реакция на происходящие события.
________________________________________
Если же избыточность 1-ой Эмоции помножить на специфическую любовную роль эмоциональной функции, о которой говорилось выше, то, думаю, каждому станет ясно, что "романтик" - самый лучший, просто потрясающий любовник (разумею под "любовником" не столько физиологический потенциал, сколько способность возбуждать особое состояние эйфории, которое человечество привыкло отождествлять с любовью).
"Половодье чувств", "душевная буря", "вулканическая страсть" - всем этим "романтик"наделен с рождения, поэтому, как бы ни обстояли у него дела по всем остальным функциям, на успех в любви "романтик", можно сказать, обречен самой природой.
Причем, привлекательность "романтика", как любовного партнера, далеко не всегда обуславливается целенаправленными сознательными или бессознательными действиями с его стороны: серенадами, стишками, страстным шепотом и т.д. По моим наблюдениям, просто громкий, заразительный смех или просто обильное извержение слез (даже лично вам не адресованные) способны пробудить любовный инстинкт, включая соответствующие физиологические отделы организма. Иначе говоря, избыточность 1-ой Эмоции по силам не просто заразить человека своим настроением, но и стать стартером сексуального возбуждения. Знаменитый певец Лючано Паваротти на вопрос "Обладает ли голос сексуальностью?" ответил так:"Что касается сексуальности голоса, об этом вам нужно было бы спросить собственно у женщин. А вообще я получаю письма. в которых представительницы слабого пола пишут, что, слушая меня, они испытывают сексуальное ощущение." Сексологам известны еще более выразительные примеры,. когда отдельные индивидуумы при созерцании чрезвычайно смешных или очень пугающих зрелищ испытывали не просто сексуальное возбуждение, а настоящий оргазм.
В этом контексте становится особенно понятной история романа учителя Беликова и Вари Коваленко из рассказа Чехова "Человек в футляре". Варя была явным "романтиком": "...разбитная, шумная, все поет малороссийские романсы и хохочет. Чуть что, так и зальется голосистым смехом:ха-ха-ха!". Этим смехом, похоже, и сразила Варя учителя Беликова. Или, если пересказывать содержание их романа языком цитируемого выше биолога, Беликов к своим сорока годам достиг состояния активированной особи, и "ха-ха-ха" Вари стало тем ключом, что открыл замок его любовной инстинктивной программы.
Любовная привлекательность "романтика" вместе с тем таит в себе определенную опасность для тех, кого угораздило клюнуть на крючок бурного извержения его чувств. Дело в том. что человечество до сих пор находится в глубочайшем заблуждении относительно правил чтения эмоционального языка. Принято считать, что чувства - это именно та область человеческого бытия, где не бывает лжи, и что выражение чувств всегда является безукоризненно точным отражением внутренних состояний человека и системы отношений между людьми. В действительности это не так: форма выражения внутренних состояний зависит от положения Эмоции на ступенях функциональной лестницы, а отношения вообще проходят не по эмоциональной, а по волевой функции (о чем будет подробно сказано ниже).
Говорю это к тому, что существует грозная опасность принять за чистую монету любовные излияния 1-ой Эмоции и под их воздействием предпринять те шаги, которые "романтик" от вас вовсе не ждет. Скажем, если вы видите сверкающие глаза и слышите горячий шепот:"..Люблю!...Боготворю!.."и т.п., то из этого не следует, что произнесенное нужно понимать буквально и спешить оповещать родню о скорой свадьбе. "Романтик" всегда выражает свои чувства с сильным перебором, поэтому, если он говорит "люблю!", "боготворю!", то из этого следует только то, что вы ему чем-то симпатичны. Во всяком случае, при прослушивании любовных излияний "романтика" желательно сбросить 20-30% эмоционального накала, чтобы получить достаточно точную и ясную картину переживаний.
Очаровательное описание специфической неадекватности своей 1-ой Эмоции дала в одном интервью Лайза Минелли. На вопрос:"А не искусственны ли ее переживания?" Она отвечала:"Нет, конечно, но густо припудрены и раскрашены. Если я влюбляюсь, я говорю в первый же вечер: я не могу жить без тебя, не исчезай из моей жизни, я не смогу без тебя". - Вы лжете? - "Это все слишком перемешано: и да, и нет. Утром, если он уходит, я могу забыть про него и не вспоминать весь день. А с другой стороны, мне правда кажется, что, уйди он навсегда, я бы умерла!"
Бурление "романтических" страстей не только не адекватно ситуации, но и совершенно не связано с предметом чувств. Страсть 1-ой Эмоции эгоистична, она рождается и живет в "романтике" вполне автономно, из себя и для себя, безотносительно к формальному "провокатору"переживаний. Поэтому совершенно права была Елена Виноград - "муза" Пастернака времен создания сборника "Сестра моя - жизнь", когда утверждала, "что ее самой в книге нет и никаких ее черт, все только сам Пастернак и поэтическая щедрость его романтического вдохновения". Истинность, сказанного Виноград, подтверждаю собственным обескураживающим опытом: оказавшись однажды невольным провокатором "романтического" вдохновения, я был крайне разочарован, обнаружив, что в стихах, якобы ко мне относящихся, просто-напросто полностью отсутствую. Шокирующая правда такова, что "романтик" - токующий глухарь, живущий в иллюзорном мире гипертрофированных переживаний, добровольный заложник своих избыточных и автономных эмоций.
________________________________________
В упомянутом прежде рассказе Чехова "Человек в футляре" можно найти любопытное и не лишенное яда наблюдение над "романтиками: "Я заметил, что хохлушки (а Варя Коваленко была с Украины -А.А.) только плачут или хохочут,среднего настроения у них не бывает."
Хотя сейчас трудно сказать, откуда взялась у Чехова статистика по эмоциональности украинок, в принципе, само по себе данное наблюдение совершенно верно. Для "романтика" действительно очень характерна высокая контрастность окраски переживаний, и полноты выражений он достигает лишь тогда, когда на его эмоциональном спидометре стрелка начинает зашкаливать. Причем переход из одной крайности в другую происходит почти мгновенно. Шурин Пушкина писал: "Переходы от порыва веселья к припадкам подавляющей грусти происходили у Пушкина внезапно, как бы без промежутков, что обуславливалось, по словам его сестры, нервной раздражительностью в высшей степени. Он мог раздражаться и гомерическим смехом, и горькими слезами, когда ему вздумается, по ходу своего воображения."
Лучше всего сравнить "романтика" с актером античного театра, в котором было только два контрастных жанра: трагедия и комедия. Поэтому, если обладатель 1-ой Эмоции решил избрать карьеру актера, то предпочтение следует отдать скорее театру, нежели кино, так как сама специфика театрального действа требует известной форсированности звука. Но это - к слову. Главное, для "романтика" радость - не радость, а маниакал, печаль - не печаль, а депрессия. Счастье окружающих, что большая часть этих переживаний остается внутри и до них доходят лишь отголоски состояний. Происходит это потому, что 1-ая Эмоция не склонна делиться чувствами, предпочитает смаковать их в одиночку, являя собой актера и зрителя в одном лице.
Когда сила переживаний "романтика" достигает своего пика (результата). нередко происходит выброс эмоций. И здесь его может ждать все, что угодно: от всемирной славы до сумасшедшего дома. Дело в том, что формы проявления пика 1-ой Эмоции многообразны. Они могут принять художественную форму (поэзия, живопись, музыка, танец), за которыми нередко приходят слава, признание и т. п. , а могут никак не оформиться, точнее, оформиться в виде потока слез, бессвязных выкриков, нечленораздельных воплей, за которыми, бывает. следует заключение в дом скорби.
Будем до конца откровенны: и меломаны, рукоплещущие в ложах, и суровые санитары из психиатрических лечебниц часто сталкиваются с одним и тем же явлением - 1-ой Эмоцией. Разница в том, что меломаны называют ее "гениальностью", а санитары "маниакально-депрессивным психозом". Хотя грань между тем и другим не просто прозрачна - она отсутствует. Все зависит от точки зрения. Любители поэзии считали Пастернака гением, окололитературные чиновники - сумасшедшим, и обе стороны имели достаточно аргументов в пользу правильности своего диагноза
Суровая правда жизни такова, что маниакально-депрессивным психозом в современной психиатрии называется неадекватная событиям эмоциональная реакция, т.е., то, что самой природой заложено в 1-ой Эмоции. Не стану утверждать, что всем "романтикам" грозит заключение в дом скорби. Но то, что у них уже с самого детства возникают проблемы, связанные с эмоциональной, казалось, самой лучшей и сильной стороной их натуры - это безусловно.
Плаксивость - наиболее ранняя примета 1-ой Эмоции.Однако нормальная для ребенка-"романтика" реакция слезами на кризисы и давление извне редко бывает правильно понято окружающими и порождает презрительные характеристики типа:"плакса-вакса","рева-корова" и т.д. А так как с годами у "романтиков" в порядке функций ничего не меняется, то постоянное третирование по этому поводу способно навязать им что-то вроде комплекса эмоциональной сверхполноценности. Одна женщина с таким "комплексом" писала психиатру:"Плачу над книгами и в кино, плачу при звуках оркестра, слушая песни. Достаточно увидеть по телевизору девочку в веночке...Малейшие неприятности - и опять слезы. Я сама себя уже стала ненавидеть за них, они вьелись в мой голос,чувствую себя какой-то дефективной" Думаю, утешением автору письма может послужить то обстоятельство, что она в своих страданиях не одинока, и даже великие люди часто не могли справиться со своей плаксивостью. Например, у Максима Горького дня не проходило без слез, а при чтении стихов, даже очень плохих, он плакал просто в обязательном порядке.
Об обстоятельствах, которые способствуют увеличению дистанции между реальностью и эмоциональной реакцией на нее, будет сказано ниже. Сейчас важно отметить, что диагноз "маниакально-депрессивный психоз", а равно его бытовые аналоги "плакса", "истеричка", "нюня", "кликуша", "рева" и т.д.следует изьять из употребления, потому что отсутствие знака равенства между фактом и эмоциональной реакцией на него, может быть инкриминировано огромному большинству человечества, которому сама природа предопределила быть обладателем избыточной 1-ой Эмоции.
Подозрение в недееспособности "романтика" возникает у окружающих еще в связи с неистребимой тяги его к мистике. Диапазон мистических настроений 1-ой Эмоции огромен, но к какому бы из мистических направлений ни примыкал "романтик", главным для него остается недостоверность доводов рассудка и безусловная вера в достоверность переживаний.Точнее, дело здесь обстоит несколько более сложно. Для 1-ой Эмоции мало одного голого постулата о превосходстве чувства над разумом (как в раннем неоплатонизме). Гораздо важнее обладание непротиворечивой, достаточно убедительной по своей образности, художественной структурой. А претендует ли эта структура на какое-либо интеллектуальное оформление или вообще без него обходится - не суть важно.
Возьмем для примера, астрологию, тайным или явным адептом которой почти всегда является "романтик". Хотя делались и делаются попытки научного оформления астрологии, она явно в нем не нуждается и на него никак не опирается. И понятно почему - не здесь ее сила. Сила астрологии в ее собственной художественной структуре, где имена латинских богов, присвоенные планетам солнечной системы, в сочетании с таинственными образами знаков Зодиака строят гигантские подмостки неисчерпаемого и яркого космического театра. Шлейфы смыслов за каждым из римских богов и за каждым их сочетанием, помноженные на шлейфы смыслов и толкований зодиакальных знаков, создают калейдоскоп, крутить который можно до бесконечности без риска повторения и без страха перед зрительской скукой.
Поэтому твердо можно сказать. что астрология неистребима. Ни силовые методы ( к которым прибегали некоторые римские императоры), ни рациональные доводы в борьбе с ней не помогут. Убить астрологию можно только "расхудожествив" ее. Будучи художественно раздета, она умрет мгновенно, но астрологи мало походят на самоубийц, и, значит, с астрологией и с мистикой вообще придется мирится, как приходится мириться с погодой.
Вера - это специфическая эмоционально-мистическая форма того, что у рационалистов принято называть "знанием", и она будет жить на земле, пока живы эмоционалы.В заключение кратко, и не отвлекаясь на частности, отметим типичное для 1-ой Эмоции затруднение: она от природы мистична и является главным создателем и потребителем религий, магий, суеверий, а равно любых других, претендующих на абсолютность художественных знаков и знаковых систем. Что не всегда находит понимание со стороны окружающих, с другим порядком функций, и создает впечатление о "романтике", как о фигуре, в лучшем случае вздорной, в худшем случае - безумной.

________________________________________
О почерке "романтика". Достаточно взглянуть на почерк Пушкина и Пастернака, чтобы представить себе общие контуры почерка 1-ой Эмоции. Разумеется, искусство каллиграфии ныне в упадке, и почерка, подобного пастернаковскому, не говоря уже о пушкинском, не встретишь, тем не менее единство принципов написания сохраняется. Во-первых, размашистость, протяжность почерка: между элементами письма много воздуха и концы букв, направленные вверх и вниз, чрезмерно удлинены (вероятно, поэтому Ахматова называла почерк Пастернака "летучим"). Во-вторых, почерку 1-ой Эмоции присуща декоративность: лишние черточки, хвостики, завитки - одним словом, элементы, необязательные для передачи информации, но придающие письму внеинформативную эстетическую значимость.
Эмоциональная избыточность явственно проглядывает и в пунктуации "романтика". Он любит сильные, острые по своей выразительности знаки, такие, как тире и восклицательный знак, и также часто злоупотребляет написанием слов с большой буквы. Кто-то хорошо заметил, что Горький метал тире, как молнии. Действительно, пунктуация Горького - ярчайший пример "романтической" манеры письма.
"Романтик"- поэт.Поэт даже тогда, когда не пишет стихов или не пишет вообще. Своеобразие стиля 1-ой Эмоции заключается в сознательной или бессознательной поэтизации выражения, заключающейся в использовании разного рода тропов или приемов, способных обогатить, а лучше сказать, придать повышенную яркость, образность изображению.
Взять любимицу "романтика" - метафору. Метафорой как приемом пользуется не только 1-ая Эмоция (что будет показано ниже), но именно "романтику" свойственно применять ее в двух ипостасях: позолоты и увеличительного стекла. Метафора, в силу самой своей природы, предполагает неадекватность сравнения, что очень устраивает неадекватную по реакции 1-ую Эмоцию. Но особенность "романтической" метафоры заключается в том, что она работает на возвеличивание сравниваемого предмета или, во всяком случае, на сильное увеличение масштаба.
Как-то критикуя одно стихотворение, Максимилиан Волошин воскликнул:"Пиво можно сравнивать с морем, но не море с пивом." При всей своей претензии на абсолютность, фраза эта истинна лишь отчасти, но зато как частность безукоризненно точно отражает приподнимающее и гиперболизирующее понимание "романтиком" задач метафоры.
Сказанное касается и тех случаев, при которых "романтик" использует метафору для уязвления предмета. Например, когда Пушкин, кипя от злости, писал в эпиграмме, что тишайший профессор Каченовский разводит свои чернила "слюною бешенной собаки", здесь не только не было ничего адекватного оригиналу, но сам предмет страшно гиперболизировался, хотя и с отрицательным знаком.
Продолжая тему формальных пристрастий 1-ой Эмоции, добавлю, что "романтик" в поэзии, творя и потребляя, кроме яркости изображения, более всего ценит краткость. Блок, например, считал оптимальным обьем стихотворения в 3-4 четверостишия. Однако утверждая это, он выводил не некие общие законы поэтического ремесла, а свое, обусловленное 1-ой Эмоцией, понимание природы и смысла поэзии. Заключается же оно в том, что 1-ая Эмоция, будучи результативной, и в поэзии стремится к результату, т.е. к описанию пика эмоциональных состояний, пренебрегая тем, что предшествовало им, и тем, что последовало.
Слова Бориса Пастернака, что поэзия представляет собой "выковыривание изюма певучестей из жизни сладкой сайки", могут считаться программными для 1-ой Эмоции, потому что поэтическая задача "романтика" и заключается в таком "выковыривании" с выведением всего остального за скобки. Поэтому, думаю, что идеальной поэтической формой для 1-ой Эмоции следует считать японские хайку и танка. В них "романтический "принцип моментальной фотографии уникальных эмоциональных состояний, принцип "выковыривания изюма певучестей" представлен в наиболее концентрированном виде.
Боюсь, может сложиться впечатление, что обладатель 1-ой Эмоции непременно является поэтом и отмечает рифмоплетством всякое свое волнение. Но это не так. У Пушкина действительно в период наивысших переживаний, по его собственным словам, рука тянулась к перу, перо - к бумаге и т.д. Но скажем, у такого "романтика", как Хрущев, в те же минуты рука могла тянуться к ботинку, ботинок - к столу... Проявления 1-ой Эмоции многообразны, перечислять или пересказывать их невозможно, поэтому, сталкиваясь в жизни с 1-ой Эмоцией, лучше, на всякий случай, не ждать от нее стихов.
Занятия, далекие от художественной сферы, и вообще полное отсутствие культуры вместе с тем не мешают "романтику" считать себя высшим и непререкаемым художественным судьей.Подспудное ощущение, что культура, будучи прямым производным от эмоций, - родная для него среда, позволяет 1-ой Эмоции абсолютизировать собственные вкусы, без стеснения навязывать их другим. Иногда это выглядит оправданным, иногда - нет. Скажем, когда Александр Блок на вопрос Станиславского о впечатлениях от последних спектаклей МХАТа в лоб отвечал:"Это было очень плохо..." - еще можно как-то понять. Но когда Хрущев принимался топать ногами на художников и поэтов - это, казалось, не лезло ни в какие ворота. Однако обе приведенные бестактности - явления одного ряда: результат прирожденной, совершенно независимой от культурного уровня самоуверенности "романтиков" во всем, что касается эстетики.
________________________________________
К чисто внешним проявлениям 1-ой Эмоции следует добавить необычайно живую, яркую, избыточную по отношению к происходящим событиям мимику вместе с утрированной, "итальянской" жестикуляцией. Собственно, язык мимики и жеста - такой же язык, как и все остальные, и, естественно, что при выражении чувств "романтика", он столь же неадекватен и преувеличен. Скажу больше, мне приходилось встречать людей с тихим, нефорсированным голосовым строем, и именно гримассы вкупе с яркой жестикуляцией выдавали их 1-ую Эмоцию: непропорционально описываемой ситуации широко разведенными руками, частыми хватаниями за голову и т.п.
Единственная антропологическая особенность 1-ой Эмоции, довольно четко прослеживаемая в европеойдно-негройдной ветви человечества, заключается в крупных выпуклых глазах, снабженных как бы лучистой внутренней подсветкой.
Природа вообще устроила так, что в момент сильных переживаний (независимо от положения Эмоции на ступенях функциональной иерархии) глаза человека начинают светиться. Так, влюбленная во Вронского Анна Каренина сама чувствовала, как в темноте светятся ее глаза.
Особенно же такое свечение присуще "романтику", из глаз которого подчас вылетают, подобно фейерверку, снопы ярких искр. И отдадим должное, это обстоятельство очень красит 1-ую Эмоцию, доводя нас, грешных, иногда до сексуального возбуждения, доводит даже в том случае, когда внешний облик "романтика" никак не возбуждает. Вспомним, в "Войне и мире" именно лучистый взгляд некрасивой княжны Марии покорил сердце гусара Николая Ростова.
Со своей стороны могу предположить, что блеск глаз в связи с эмоционально-сексуальным возбуждением имеет какое-то отношение к расширению зрачков. Вероятно, сильный внутренний вспрыск гормонов определенного эмоционального ряда, вызывает эффект расширения зрачков, наподобие эффекта от закапывания в глаза экстракта "белладоны". Недаром, слово "белладона" переводится как "красавица", неспроста, по время психологических опытов вид женщин с расширенными зрачками внушал мужчинам мысль, что они сексуально возбуждены. Вообще было бы любопытно проследить вплоть до животного мира этот феномен блестящих, расширенных зрачков в качестве выразителя и возбудителя сексуальности, да и сам химический механизм свечения глаз любопытно было бы исследовать. Но это уже дело не психологии, а физиологии.


(Мои комментарии по поводу себя любимой)
Очень на меня похоже. За исключением, плаксивости. Я гораздо больше люблю смеяться, чем плакать. Что же касается мистики, то да, меня очень привлекает в ней художественность и поэтичность, но при этом я совсем не религиозна (не доверяю я религиям, абсолютно). Почерк же у меня округлый, кудрявый и совсем не изобилует каллиграфическими финтифлюшками. И да, я обожаю метафоры (чем цветистцветистее, тем лучше). Обожаю хайку. И наверное мои глаза светятся в темноте.

---

Омг...

Товарисчи, караул! Я - логик! Так сказал один очень умный тест по Психософии.
Вот его результат

Расклад таков: Логика - 22, Эмоция - 12, Физика - 16, Воля - 19.

Психотип, соответствующий Вашим ответам:


Логика Воля Физика Эмоция

Господа соционщики, Гюга в логики записали. Куда катится мир?! (рыдает от смеха)

ЛАО-ЦЗЫ

1) ЛОГИКА ("догматик")

2) ВОЛЯ ("дворянин")

3) ФИЗИКА ("недотрога")

4) ЭМОЦИЯ ("зевака")



По справедливости этот тип, наверно, лучше было бы назвать двойным именем :"лао-цзы - гераклит". Оба философа, имея одинаковый порядок функций,а кроме того они биографиями и творчеством идеально дополняют друг друга. О жизни Лао-цзы неизвестно почти ничего, но сохранился его главный труд. Из сочинений Гераклита уцелело лишь несколько цитат, но нечто, напоминающее биографию, имеется. Поэтому , говоря о типе "лао-цзы", будем в дальнейшем апеллировать и к памяти Гераклита.



Про Лао-цзы известно лишь, что под конец жизни он отправился из Китая на Запад (у древних "запад", сторона солнечного захода, - обычный символ загробного мира). Но на границе был остановлен таможенником и по его просьбе написал философский трактат "Дао де дзин", обессмертивший имя Лао-цзы. Вот, практически, и все.

История создания "Дао де дзин" - единственного произведения Лао-цзы если не правдива, то правдоподобна. Достоверно в ней выглядит то, что Лао-цзы увековечил себя как бы мимоходом, почти принудительно. И так могло быть, потому что "догматик" - вообще человек малокоммуникабельный, и, решив для себя капитальнейшие вопросы, он обычно успокаивается на этом, в дальнейшем добытым без нужды не делясь.

На 1-ую Логику Лао-цзы кроме этого указывает то, что "Дао де дзин" - результат, а не процесс. Взгляды китайского философа, изложенные в трактате, не предмет для дискуссий, но догма, которую можно либо целиком принять, либо целиком отвергнуть. Диалогом в "Дао де дзин" и не пахнет. Трактат от начала до конца продуман одним человеком за годы, проведенные в кабинетной тиши, очень строен, очень последователен и возражений не предполагает даже в теории. Кроме того, трактат явно претендует на универсальность, на то, что его принципы оказались бы равно приложимы ко всем элементам бытия: значительным, незначительным, всяким. И надо ли напоминать читателю, что монологовость и тяга к универсализму - ярчайшая из примет 1-ой Логики?

Хотя от сочинений Гераклита остались лишь фрагменты, капитальность и безаппеляционность его суждений такова, что тождественное Лао-цзы положение Логики на ступенях функциональной иерархии у греческого философа сомнений не вызывает. Его интеллектуальная гордыня, позволявшая озаглавливать свое сочинение "Обо Всем", и заявлять, что он самоучка, "сам себя исследовал и сам от себя научился" - лишнее тому подтверждение. На 1-ую Логику ясно указывает и результативная лапидарность гераклитовского стиля, почитаемого в древности "несравненным".


--------------------------------------------------------------------------------

2-ая Воля данного психотипа диктовала Лао-цзы с Гераклитом и сам принцип их философствования. Оба они диалектики, т.е. все элементы бытия выстроены в их системах не по иерархической вертикали, а по горизонтали: сущее есть производное двух равноправных, противостоящих и взаимопроницаемых начал (свет-тьма, добро-зло, мужчина-женщина и т.д.). Всякое шевеление, постоянно происходящее во вселенной, - плод как раз такого взаимопроникновения, взаимоперетекания, доводящего до полного превращения одного начала в другое. Что, однако, ничего не меняет на космических весах, неизменно находящихся в равновесии. Внеиерархизм - типичная для "дворянской" психики черта. Заслуга Лао-цзы и Гераклита заключается лишь в том, что интуитивное обычно горизонтальное восприятие мира 2-ой Волей они 1-ой Логикой осознали и возвели в космический принцип.

В жизни Гераклит также вел себя вполне "по-дворянски". Он принадлежал к царскому роду, но, когда жители родного Эфеса надумали усадить его на освободившийся трон, то городская делегация застала Гераклита играющим с детьми в бабки и совершенно глухим к столь соблазнительному предложению.

Каких-либо ясных указаний на наличие у Лао-цзы и Гераклита 3-ей Физики в литературе не сохранилось. Пожалуй, только высказывание Гераклита, что "зрение - ложь" прямо свидетельствует об этом. Так как именно к продуктам деятельности низкостоящих функций человек испытывает наибольшее недоверие и подчеркнуто, агрессивно недоверчив ко всему, что связано с Третьей функцией. Поэтому грубая филиппика Гераклита в адрес зрения - чувства телесного - весомый аргумент в пользу предположения о ранимости его Физики.

Косвенно же подтвердить наличие у обоих философов 3-ей Физики можно, руководствуясь методом исключения. У них Эмоция явно Третьей не была. Оба так свободны, беззастенчивы в выражении своих чувств, так плодовиты и легки на блистательные образы при передаче сухих, отвлеченных философских категорий, как никаким "сухарям" не под силу. А значит порядок функций Лао-цзы и Гераклита угадан верно:3-ья Физика и 4-ая Эмоция.


--------------------------------------------------------------------------------

Тип "лао-цзы" достаточно редок и является одним из главных поставщиков классных представителей умственного труда. Думаю, имена Эзопа, Марка Аврелия, Шанкары, Дионисия Ареопагита, Скота Эригены, Бонавентуры, папы Сильвестра II, Монтеня, Спинозы, Сахарова в состоянии подтвердить высокую репутацию данного психотипа.

По всем своим характеристикам "лао-цзы" типичный интеллигент: рассеянный, малообщительный, вечно погруженный в свои мысли, хотя и не чуждый эстетическим запросам. Он тверд в принципах, но по мелочам уступчив, терпим, доброжелателен, честен. Внешность у него обычно невзрачна, он склонен к ханжеству, аскетизму, непротивленчеству, пацифизму, хотя в мечтах редкий драчун и повеса. Как всякий "догматик", "лао-цзы" довольно тяжел в общении, безапелляционен, темен в речах и не деликатен в выводах, но так как "догматизм " его окрашен "дворянством", то, даже оказавшись в родной для себя стихии рассудочности, он не так безнадежно глух к чужим мнениям, как можно было ожидать, и вообще внутренне умственно совершенно раскованный человек, если не сказать - интеллектуальный циник.

Во всем же, что не касается щекотливой интеллектуальной сферы "лао-цзы" открыт, доступен, терпим. Собственной эстетики у него нет (4-ая Эмоция), поэтому в искусствах он всеяден и художественная критика его беспартийна. Богатая душа и тощий кошелек "лао-цзы" всегда открыты для ближнего, и есть своя правда в словах знавших Бонавентуру людей, когда они говорили:"По брату Бонавентуре можно думать, что Адам не согрешил".


--------------------------------------------------------------------------------

О том, как выглядит и действует "Лао-цзы" на политическом поприще, можно составить представление на примере английского премьер-министра Гладстона и римского императора Марка Аврелия.

Биограф Марка Аврелия рассказывает о нем так:"Уже с первых лет детства он отличался серьезностью...Будучи еще мальчиком, он усиленно занимался философией. Когда ему пошел двенадцатый год, он стал одеваться как философ, и соблюдать правила воздержания; занимался в греческом плаще, спал на земле, и мать с трудом уговорила его ложиться на кровать, покрытую шкурами...

Он отличался уступчивостью, и его иногда можно было заставить пойти смотреть охоту в цирке, появиться в театре или присутствовать на зрелищах. Кроме того, он занимался живописью под руководством Диогнета. Он любил кулачный бой, борьбу, бег, ловлю птиц; особенную склонность он имел к игре в мяч и к охоте. Но от всех этих склонностей его отвлекали философские занятия, которые сделали его серьезным и сосредоточенным. От этого, однако, не исчезла его приветливость...Он был честным без непреклонности, скромным без слабости, серьезным без угрюмости...

Когда домашние спросили его, почему он с такой печалью принимает императорское усыновление, он изложил им, какие неприятности заключает в себе императорская власть..

Во время голода он выдал италийским городам хлеб из Рима и вообще он проявлял заботу о снабжении хлебом. Он всячески ограничивал зрелища, на которых выступали гладиаторы..

Среди других доказательств человеколюбия Марка заслуживает особого упоминания следующее проявление его заботливости: он велел подкладывать для канатных плясунов подушки, после того, как упало несколько мальчиков; с тех пор и доныне под веревкой протягивается сеть...( очень выразительный, но давно забытый подарок мировому цирку от завернувшейся в императорский пурпур 3-ей Физики - А.А.)

К народу он обращался так, как это было принято в свободном государстве. Он проявлял исключительный такт во всех случаях, когда нужно было удержать людей от зла, либо побудить к добру, богато наградить одних, оправдать - выказав снисходительность - других. Он делал дурных людей хорошими, а хороших - превосходными, спокойно перенося даже насмешки некоторых."

Важным показателем психотипической устойчивости является то, что политика "лао-цзы" не зависит от политической системы, в которой он взращен, но вырастает как бы из внутреннего, автономного от среды, стержня личности. Чтобы убедиться в этом, достаточно сравнить портрет абсолютного монарха Марка Аврелия с портретом премьер-министра полудемократической страны, какой была Англия в викторианскую эпоху, Вильяма Гладстона.

Вильям Гладстон, неоднократно занимавший пост премьер-министра, представлял собой одну и самых замечательных фигур времен королевы Виктории, украшение английского политического небосклона. По словам биографа Гладстона, попытавшегося нарисовать его политический портрет, "в литературе о Гладстоне можно встретить мнение, что в сущности он среди своих товарищей всегда занимал положение независимое и собственно не принадлежал ни к какой партии.В этом есть много верного. Гладстон сам однажды высказался, что партии сами по себе не составляют блага, что партийная организация нужна и незаменима лишь как верное средство в достижении высокой цели. На ряду с независимостью по отношению к вопросам партийной организации необходимо отметить другую важную черту политического миросозерцания Гладстона, намек на которую находится уже в речи, произнесенной им перед избирателями,9 октября 1832 г. это - твердое убеждение, что в основе политических мероприятий должны прежде всего лежать "здравые общие принципы". Особенные свойства его выдающегося ума, ясность и логичность мышления развили в нем эту характерную черту, рано проявившуюся и никогда не ослабевавшую.В течение всей своей деятельности он постоянно отыскивал и находил принципиальный базис для взглядов и мероприятий каждого данного момента...Чем больше расширялся круг явлений, доступных его наблюдению, тем яснее выступало перед ним демократическое движение века, тем убедительнее становились законные его требования. В нем не могло не зародиться сомнение в справедливости и верности взглядов, которых продолжала держаться консервативная партия. Присущее Гладстону стремление отыскать принципиальную основу всякого общественного движения, в связи с его высоко-честными взглядами на жизнь и требовательное отношение к себе, помогло ему прийти к верному ответу на вопрос: где истина, где справедливость... По коренным своим убеждениям Гладстон был враг войны и всякого насилия.. Весьма характерно определение роли министра иностранных дел, которое Гладстон сделал еще в 1850 г., в споре с лордом Палмерстоном по греческим делам. Задача его - "охранение мира, а одна из первых обязанностей - строгое применение того кодекса великих принципов, который завещан нам прежними поколениями великих и благородных умов." Эту речь он закончил горячим приглашением признать равноправие сильных и слабых, независимость маленьких государств и вообще отказаться от политического вмешательства в дела другого государства. Гладстон допускал, однако, и даже требовал отступления от последнего правила, если это диктовалось соображением гуманности".

Суммируя все сказанное прежде о Марке Аврелие и Гладстоне, можно сжать характеристику занятого на политическом поприще "лао-цзы" до одной фразы: это - деятель вдумчивый, природный демократ, человек, едва ли не чрезмерно, жалостливый, заботливый и миролюбивый (1-ая Логика, 2-ая Воля, 3-ья Физика).Что, в зависимости от политического контекста, может быть и плюсом, и минусом.





Читаю сие описание себя любимой, и вот к какому выводу я пришла. Тест этот фиговый! Какой я, к черту логик, какой я на фиг малоэмоциональный тип?! А что сейчаз из меня прет? Не эмоции ли случайно? Ой, блин , я не могу!!!

---

Руны.

Ваша Руна – Ансуз.

Руна Ансуз - великий получатель, хранитель, трансформатор и выразитель знания, поэзии, магической силы и вдохновения - держатель всей речи. Это влияние (но не давление), оказываемое свыше, духовный дар. Это добрый совет, знак на пути, указующий дорогу или предупреждающий об опасности. Ситуации руны Ансуз кажутся знакомыми и привычными, но весь секрет как раз в том, что действовать в них следует не шаблонно, по-новому. Если вы внимательны и восприимчивы, вы услышите, увидите в, казалось бы, обыденных вещах особые знаки, символы, подсказки, и, расшифровав их, сможете выйти на новый, более высокий уровень осознания, может быть, уловить взаимодействие тех самых архетипов глубинной реальности, на уровне которых оперируют руны.

Пройти тест

---

Маюсь дурью.

А точнее, гадаю по «Случайному дневнику».

Вопрос - Ответ

1. Мое настроение - В жизни так много маленьких радостей
стоит только приглядеться... (хороший совет, с этого и начну).
2. Мое главное достоинство - Прошу любить и не жаловаться. Друг друга при мне не убивать. Все жалобы на плохое поведение рассматриваются каждую третью пятницу-тринадцатое при совпадении её с полным лунным затмением! (это эпиграф из дневника «Королевство Кривых Зеркал» … То есть получается, что я вся такая душка, лапушка и т.д., и т.п.? Что правда? Тонкий намек на толстые обстоятельства).
3. Мои друзья – Не знаю, как и описать ЭТО… Мне выпал днев, где вместо эпиграфа были три фотографии смешных трусиков в стиле эмо (причем одеты они были на весьма худосочные личности) с надписью на английском «Добро пожаловать в мой мир». К чему бы это?
3. Мои родичи - Звуки, не слышные другим (Что это? В каком, это смысле?)
4. Мое будущее –
...И воздух криками изрыт,
И чем случайней, тем вернее
Рождаются стихи навзрыд. (Эпиграф к дневу с емким названием «Агонь_и_я». Вот уж спасииибооо!)
5. Моя любовь –
Во Канадской стороне
На чужой планете
Предстоит учится мне
В университете... (с) (Не хочу я в Канаду, мне и во Владивостоке хорошо. Э… любовь, давай ты ко мне приедешь из своей Канады, а я тебя любить буду…)
6. Мое творчество (зажмурилась) - Если хочешь, чтобы у тебя был друг, приручи меня! …Сперва сядь вон там поодаль… Я буду на тебя искоса поглядывать… Но с каждым днем садись немного ближе...
– Антуан Де Сент-Экзепюри (Что и говорить, Экзепюри был мудрым человеком, а я вот не очень, так, что я не въехала… ну, почти).
7. Я (коротко и ясно) - Можно я выберу сам номерок? (Конечно, солнышко! Я себя очень люблю, поэтому мне можно почти все! Вот так!)

---

Нытье.

Бедному Гюгу плохо, ибо не с кем ему побалагурить, даже потрещать по аське и то не с кем. Все такие занятые … Вот теперь я точно могу сказать: «Я – экстраверт». Блин, дожилась, раньше я всерьез считала себя интровертом, но теперь, когда остро ощущаю дефицит общения, понимаю, что я голимый экстраверт.
Эх… а еще погода «радует» то дождем, то снегом. Грязища такая, что ломы сапоги чистить, ибо не пройдет и минуты прогулки, как они снова будут в грязи. Хочу солнышко, травку зеленую, можно с цветочками. Хочу прогуляться по городу с друзьями, хочу посмотреть с ними, какое-нибудь хорошее аниме и обстебать обсудить его хорошенько. Много, чего я хочу, но чувствую, что, по крайней мере, на этой неделе, ни чего мне этого не светит.

---

Про мангу…

Я, признаться, мангу не очень люблю (исключение только яойная манга и додзи). Предпочитаю либо читать полноценный текст, либо смотреть аниме. Но вчера я наткнулась на шикарную статью, в которой рассказывается не только об истории возникновения этого жанра, но и об ее символике и много еще о чем. Возможно, после прочтения этой статьи я смогу постичь прелесть этих картинок с текстом. Статья лежит здесь www.susi.ru/manga/

Фёдор Деркач

МАНГА

Отличительные особенности



--------------------------------------------------------------------------------




ВВЕДЕНИЕ
Отношение к такому роду искусства как манга и анимэ в России неоднозначное, если не сказать парадоксальное, и проблема здесь не столько в том, что одним эти виды искусства нравятся, а другим нет. Подобная ситуация характерна не только для России, но и для остального мира, где японские комиксы и мультипликация обретают все большую популярность, и даже для самой Японии. Но парадокс заключается в том, что, несмотря на настоящий культ манга и анимэ в широких массах, в академических кругах на них продолжают смотреть свысока, и изучением этого феномена японской культуры в России занимаются в основном любители, что отнюдь не принижает значения их исследований. Однако, процесс исследований в целом стихиен, а потому чреват разночтениями и рискует скатиться в пучину нескончаемых споров по несущественным вопросам. Тем временем эту нишу осваивают журналисты, безграмотность которых в касающихся Японии вопросах уже стала притчей во языцех среди профессиональных японистов.

Кроме того, в своих исследованиях любители опираются чаще всего на англоязычные источники, то есть получают информацию из вторых уст. Это вполне объяснимо: даже в стандартном японском книжном магазине не всегда можно найти издания, рассматривающие манга с фундаментальных позиций, как культурный феномен.

Так, например, даже в Японии стандартным теоретическим пособием по манга можно считать книгу "Теория японских манга" (Нихон манга-рон), которое на самом деле является переводным изданием книги американского исследователя и популяризатора манга Фредерика Щодта "Япония - страна грез". Ей и другими работами этого автора пользуются исследователи за пределами Японии. Основная масса печатаемой в Японии литературы о манга и анимации носит прикладной характер, в частности, издано достаточно много практических пособий в помощь начинающим авторам. Естественно, это обусловлено особенностями японского рынка (в стране, где более половины читающего населения предпочитает комиксы, научную литературу покупают плохо), поэтому исследования, раскрывающие стилистику, социальную изнанку этого рода искусства, его философское содержание, выходят очень небольшими тиражами и во многих случаях недоступны для исследователя извне. Манга иногда называют жанром, что неверно в корне, так как не соответствует масштабу явления (внутри манга существуют различные жанры), по той же причине далеко не всегда можно определять манга как стиль.

В данной работе мы уделим основное внимание явлению манга, прежде всего специфике его языка. Японскую же анимацию мы будем затрагивать лишь по необходимости. Это не случайно, так как понятие манга первично, в нем заложены все основополагающие принципы, распространяющиеся на анимэ, которое является логическим продолжением манга. Вряд ли стоит жестко разделять эти два понятия, так как на самом деле это один и тот же культурный феномен, только существующий в печатной и кино- ипостаси. Их связи мы коснемся в основной части работы, а пока ограничимся лишь тем фактом, что два эти понятия на практике постоянно путаются и взаимозаменяются, как в России, так и Японии, как любителями, так и профессионалами.

(Первая часть 1 главы)

Глава 1.
Выразительная система современных манга и ее связь с традиционной японской культурой
В настоящее время в Японии насчитывается 16 изданий, выпускающихся тиражом свыше 1 млн. экземпляров, причем 11 из них - журналы и книги комиксов. Комиксы представляют собой наиболее значительное явление японской печатной культуры. Доля журналов и книг комиксов в общем объеме продаж печатной продукции, начиная с 1991 года, составляет свыше 35%. В 1993 году молодежный еженедельник "ДЖАМП" побил рекорд популярности, выйдя крупнейшим тиражом за всю историю журнальной индустрии Японии - 6 млн. 480 тыс. экземпляров. Кстати, книги комиксов традиционно не вносятся в списки бестселлеров наряду с обычной литературой, но многие из них выходят тиражами в сотни тысяч экземпляров. Например, в 1994 году, тираж первого издания 21-22 томов книги "Slam Dunk" составил 2,5 млн. соответственно. Это обусловлено расширением читательской аудитории с возрастным потолком 45 лет, которое в свою очередь объясняется тем, что молодежные и дамские журналы комиксов обрели популярность и среди других категорий населения. {6}

Наиболее заметным фактором столь бешеного роста популярности комиксов является прежде всего их визуальность. Следует также отметить, что комиксы рассматриваются как дешевая и доступная форма досуга. А учитывая плату за использование популярных персонажей, для крупных издательств комиксы - настоящее "золотое дно". Тем не менее, увеличение числа магазинов, торгующих как новыми, так и подержанными книгами комиксов, а также комикс-кафе, нанесло серьезный удар по индустрии торговли новыми изданиями журналов и книг комиксов.

То, что про японские манга говорят: "Это для японцев традиционно", уже общеизвестно. Но что, собственно, традиционно? Для обоснования этой традиционности приводят прежде всего первые средневековые "карикатуры" и т.п. Тем не менее, упускается весьма важный момент: в японском искусстве живой (игровой) персонаж является почти аналогичным неигровому (рисованному, кукольному). Не в этом ли секрет традиционности манга и анимэ? Если в западных (включая российские) мультфильмах и кукольных постановках серьезная "жизненная" тематика по сей день выглядит экспериментом, то для японской культуры характерен почти равный статус игрового и кукольного театра, игрового и анимационного кино. Скажем, в средневековой Японии пьесы, первоначально написанные для кукольного театра Дзёрури, позднее стали исполняться в "живом" Кабуки. Анимэ-фильмы подчас нарисованы настолько реалистично и рассказывают о столь обыденных сценах, что вызывают недоумение иностранцев: "Зачем снимать такие мультфильмы, когда лучше снять игровое кино!" Здесь мы видим, что японцы в равной степени доверяют живым и рисованным персонажам. Причина, вероятно, кроется в японском стереотипе поведения, основанном на четком разделении "татэмаэ" и "хоннэ". Татэмаэ - это "внутрисоциумная дипломатия", формальная система отношений, где выражение эмоций строго регламентировано (от устоявшихся слов и фраз до интонации и жестов) - своего рода "взаимовыгодная ложь".

Одно из открытий, которое рано или поздно делает для себя всякий, кто изучает японский язык - это то, что в разговоре с японцем трудно выразить что-либо другими словами. Ситуативный контекст также практически не вносит ясности в разговор (отчасти поэтому японцы с большим трудом понимают анекдоты, где нужно мгновенно вообразить себе какую-либо сцену или ситуацию). Интонация тоже играет второстепенную роль - ее заменяют ономатопоэтики. В быту принято обозначать, "озвучивать" эмоции, которые европеец передает либо выражением лица, либо другими словами. Японец же скажет "больно, горячо, приятно, радостно, досадно и т.д.", в противном случае его могут просто не понять. В японской литературе реже, чем в западной, особенно русской, можно встретить лирические отступления. Герои кино редко вступают в пространные разговоры, изливают свои чувства традиционно кратко, и так далее. Так что, да простят меня японцы, распространенный на Западе стереотип жителя Страны восходящего солнца - "человек с ничего не выражающим лицом, говорящий без интонаций" отнюдь не лишен реальной почвы. Девяносто процентов общения людей здесь основано на татэмаэ, так как "истинные чувства" - хоннэ - скрыты за семью замками, и трудно даже представить себе ту интимную ситуацию, в которой эти чувства выражаются. Формальное общение, пронизывающее всю повседневную жизнь японца - от деловых переговоров до любовных признаний, не требует особого артистизма, а значит, с ним вполне может справиться и искусственный, рисованный персонаж-маска. Уместно здесь будет вспомнить и значение маски в театре Но. Даже в современном театре часто можно видеть, что грим актеров не подчеркивает мимику лица, но скорее служит в качестве атрибута, обозначающего тип персонажа.

В Японии как нигде заметна любовь к различного рода "маскотам". Большое число артистов, певцов и телезвезд имеет свою кукольную или рисованную ипостась (например, популярный женский ансамбль Монингу-мусумэ предстает в рекламе в своем мультипликационном варианте, к одному из компакт-дисков рок-барда Ямадзаки Масаёси прилагается его же кукла). В последние годы в Японии приобрели популярность "цифровые звезды", например к Олимпийским играм в Нагано была создана виртуальная дикторша, комментировавшая ход игр на канале спутникового вещания. Использование анимированных или кукольных персонажей, как в детских, так и во взрослых телепередачах - общепринятая практика на японском ТВ.

---

Картиночга

Блин, я просто не могу с этой картинки. Я всегда знала, что Нарутка не промах, но что бы на столько! Это же надо, стоило ему только увидеть Сасу-чана, как он сразу к "делу" приступил, шалун.

---

За книгами…

Сегодня я отправилась на наш Книжный развал со списком книг, которые я бы хотела иметь у себя дома в бумажном варианте.
На первой позиции прочно обосновалось «Хирургическое вмешательство» несравненной Ауренги. На второй какая-нибудь книга о женщинах средневековой Японии. Идеальным для меня вариантом была бы книга наподобие «Жен и наложниц Поднебесной», только, разумеется, про японок. На третьей позиции, книги в жанре самурайский детектив. Я даже присмотрела в ближайшем к моему дому книжном магазине одну такую «Татуировка наложницы» называется, автор Лора Джо Роулэнд (ниже я расскажу подробнее про ее книги). Единственное, что мене мешает ее купить, это цена, как-то западло мне платить за книжицу в мягком переплете с сомнительным переводом сто восемьдесят рублей.
Ну, что прошлась я по книжным развалам и магазинам города Владивостока… картина весьма удручающа. Когда я спрашивала про «Хирургическое вмешательство» на меня смотрели так, будто я сама придумала писательницу Ольгу Онойко и ее книгу. С Роуленд ситуация была немногим лучше, только в одном из магазинов я нашла «Татуировку Наложницы», тоже в мягком переплете, но уже за сто девяносто рублей и не стала ее покупать из принципа.
Книгу о японских женщинах я тоже не нашла. Мне предлагали и книги о современной Японии, и об истории этой страны, однако это все не то. За то я случайно нашла книгу Вадима Смоленского «Записки Гайдзина» (вот ссыль с рецензией на нее www.gazeta.ru/culture/2007/09/20/a_2177061.shtm... ) . Едва не купила, но, к счастью она стоила как раз столько сколько у меня было с собой денег, и если бы я на нее разорилась, то домой пошла бы пешком. Так, что моя жаба могла продолжать спать спокойно. Тем более, только, что я нашла «Записки» в электроном виде. Кстати, кто хочет их прочесть вот ссыль www.susi.ru/gaijin/
Так, что из сегодняшнего похода за книгами я принесла два бутылька с «Умной эмалью» для ногтей и тюбик хорошей очищающей маски для лица…
Теперь расскажу немного о «самурайских детективах». Не так дано, где-то этим летом, я случайно купила книгу Лоры Джо Роулэнд «Жена самурая» (как я потом выяснила, это четвертая книга из серии о приключениях Сано Исиро). Знаете, я до сих пор пытаюсь ее прочесть. И не могу я сказать, что книга ужасна, нет, скорее наоборот. Автор, кстати она американка китайского происхождения, добросовестно поработала с историческим материалом. То есть ее герои носят ту одежду, какую им положено носить в этот исторический период, живут в соответствующих их положению домах, занимают те должности, которые действительно существовали в то время. Читая эту книгу можно узнать об древней истории Токио, об обычаях японского Императорского Двора того времени и многое другое. Но, в то же время, сразу становится ясно, что писательница американка. Такую эмансипированную японку, как главная героиня Рейко, и сейчас-то трудно найти, а уж в те времена и подавно. А ее муж Сано Исиро это вообще образец терпимости и либеральности, доходящей до идиотизма. Вот скажите, современный сотрудник милиции стал бы брать на задержание опаснейшего преступника свою жену (пусть она сколь угодно хорошо владеет боевыми исксствами)? А Сано Исиро взял. Стоило мне только дочитать до этого эпизода, и меня вынесло, снова приступить к чтению этой книги я смогла только несколько дней назад. Кроме того, перевод «Жены самурая» это нечто! Благодаря труду переводчицы, герои стали больше напоминать кукол, чем живых людей, а сам сюжет - картонные декорации в кукольном театре. Когда же я прочла вместо богини Аматерасу «…богиня Матерасу…», я сама долго материлась. И я не поверю, что человек, знающий, как выглядит герб японских Императоров (а Роулэнд описала его правильно), не знает имя богини-прародительницы этих самых Императоров. Так, что это ляп переводчицы, стопудово. Подобные ошибки очень портят саму книгу и затрудняют ее прочтение. Поэтому, я решила попытаться прочесть «Татуировку наложницы» сначала в электронном виде, а уж потом, если она мне понравится купить ее в бумажном виде. Так, что жабка моя может не запасаться валерианой на ближайшие дни.

P.S. Давненько я не была в «Книжном черве» (когда-то это был первый по настоящему большой книжный магазин во Владивостоке) и, когда я сегодня туда вошла, то сначала подумала, что ошиблась адресом. Еще в вестибюле я услышала звон столовых приборов и почувствовала запах вкусной еды, и подумала, что попала в обычную забегаловку. Но нет, это был книжный магазин, просто в одном из закутков устроили кафе (дожили, мля…). Пройдя в глубь основного зала, я увидела умилительную сценку. Кучка подростков книжной наружности тихо сидели на стульчиках, а перед ними выступала группа взрослых весьма интеллигентного вида, пели детишкам хорошие песни (к примеру, «…Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались…»), рассказывали о хороших книгах, восхищались их (детишек) начитанностью. Я стояла рядом и тихо умилялась, правда не долго. Дело в том, что я застала конец представления и услышала заключительную фразу ведущего: «А теперь, быстренько бегите к кассам оплачивайте книжки, а потом бегите к нам за автографами!» (и радостная зубастая улыбка в предвкушении бабла). Мдя… вот так нас и начинают раскручивать на бабки с самого нежного возраста…

---

Яойные размышлизмы.

Наконец, то ради чего остатки команды номер семь полезла в пасть Змею, то бишь, в логово Орочимару, свершилось! Несравненный Саске-кун явил себя своим друзьям.
И сразу начал понтами бросаться. Ну, это нормально, на то он и Учиха. Но вот то, что произошло потом, кажется мне ОЧЕНЬ странным.
Какого фига Саске полез обниматься к Наруто?! Я когда увидела эту сцену в манге, глазам не поверила. Что бы Учиха Саске, этот понтанутый морозильник с девизом «Я клала на всех вас», полез лапать Нарутку, для этого должен дракон сдохнуть, не меньше. Такое поведение больше бы подошло Узумаки. В конце концов, именно он искал Саске по городам и весям. Однако Лисеныш ведет себя очень прилично, ручки не распускает. А жаль. Я уверенна, что если бы Наруто повел себя э… немного яойнее, то все бы изменилось.

Представьте себе, вот Саске пафосно спрыгивает к Наруто в яму, этак небрежно обнимает его за плечико,

наклоняется к наруткиному уху (так и ждешь, что сейчас примется нашептывать Лисенышу всякие ласковые глупости)

И тут Наруто, вместо того, что бы стоять столбом, по лисьи улыбается, облапывает саскину задницу, а затем целует его в засос.

Пока Учиха (и все остальные) прибывает в глубочайшем ауте, Узумаки спокойненько его вырубает, заботливо связывает и волочет в Коноху. Занавес…
Таким образом, Саске вернется в родную деревню (куда ему деваться с подводной лодки). Наруто, исполнив свое обещание, сможет наконец-то заняться более важными делами (добиваться титула Хокаге, например). Сакура повздыхает да и переключит свое внимание на Сая, и вскоре выскачет за него замуж (девушка она целеустремленная, а Сай, будучи несколько приболдевшим после возвращения эмоций, будет даже доволен подобным развитием событий). При таком раскладе, даже у Итачи будет гораздо больше шансов выжить, так как у Саске найдутся другие более интересные занятия (например, Наруто в отместку яоить), чем месть. И все счастливы, даже Орочимару с Кабуто. Вы спросите, эти-то, каким образом? А я отвечу. Орочимару замученному отвергающим его телом, ни чего другого не останется, кроме, как переселиться в тело Кабуто (тот давно уже мечтает слиться в экстазе с обожаемым шефом). И все, парочка ученых-экспериментаторов счастлива вместе навеки.
Но самыми счастливыми будем мы с вами, дорогие мои коллеги-яойщицы!!!

---

Не смогла удержаться.

---

Женская сучность 2.

Я уже рассказывала про собаку Жульку (она же Прищепка), которая выгнала нашего штатного сторожевого пса из его же будки. Теперь у нас появилась еще одна стервочка. Совсем еще юная псинка из прошлогодних щенят. Ей, ни кто не давал имени, но все ее зовут Воровайка. И не зря, эта скотинка ворует все, что плохо лежит и тащит в конуру своей матери, где она тоже живет. Недавно она стащила в нашем автосервисе кусок кавролина и, вероятно, постелила в своей конуре. А когда наши мужики ремонтировали отопление, Воровайка сперла большой фонарь, с которым они спускались в подвал. Долго искали, перевернули весь офис и всю базу, но пока не догадались заглянуть в конуру Воровайки. Там они нашли не только фонарь, но и пропавший автомобильный «башмак», и многое другое. Вот такая хозяйственная собачка, настоящая женщина. Все в дом, все в дом. Счастлив будет тот пес, кому она достанется в жены.

---

Канзаши.

Вчера я совершенно случайно нашла японский сайт с фотографиями изумительных канзаши. Кто не знает, канзаши это такие заколки из шелка, дерева, перламутра, бисера и проволоки. Больше всех канзаши носят майко. Каждому сезону соответствует свой стиль заколок. Какие-то из них я могу опознать по сезону, но большинство – нет. Но, тем не менее, они не становятся от этого менее прекрасными.

Это канзаши надевали в первый день нового года.



Это канзаши вероятно носили в конце зимы.



Весенние канзаши.






Летние канзаши.







Осенние канзаши.





Зимние, предновогодние канзаши с "счастливыми пожеланиями"

---

Лекции о лисах-оборотнях (продолжение)

2. Источники и историография

по традиционным представлениям китайцев

Поскольку представления китайцев о лисе являются традиционными суевериями, необходимо сначала обратиться к первоисточникам, из которых мы могли бы черпать сведения о таких представлениях. П.В. Добель отмечал, что ему “не случалось встретить китайца, коего поступки управлялись бы постоянными правилами веры, подобно тому, как правила веры христианской, проистекающие из уверенности в известных божественных истинах, действуют на ум и душу европейцев” [xv] .

В.М. Алексеев считал, что для китайцев очень характерно небрежное отношение к религии вообще. “Это отношение – одно из самых разнообразных: от дикого суеверия вплоть до атеизма” [xvi] . Как писал В. Грубе, китайцы не имеют особого термина для понятия религия, точно также они не имеют собрания религиозных первоисточников (буддистские тексты индийского происхождения в счет не идут). Китайская литература носит исключительно светский характер [xvii] . По текстам, по преданию собранным и отредактированным Конфуцием, которые являются старейшими памятниками китайской письменности и почитаются так же, как у всех других народов религиозные первоисточники, мы не можем составить себе, считает В. Грубе, “полное представление о содержании религии или о духовных представлениях китайского народа [xviii] ”.

Как справедливо отметил Л.С. Васильев: “Пиетет перед древностью, преклонение перед высказываниями мудрецов, стремление к полной и тщательной фиксации всех событий – все это за долгие тысячелетия привело к появлению огромного, поистине необъятного количества первоисточников, содержащих самые разнообразные сведения о жизни страны и народа” [xix] .

Действительно, в десятках специальных трактатов, в 24 династийных историях, в многотомных энциклопедиях, в собраниях канонических книг, в комментариях к ним и в неисчислимом количестве других сочинений, включая художественную литературу и фольклор, содержатся различные сведения и материалы о культах, обрядах, философских представлениях и примитивных суевериях, об образцах морали и добродетели, о божествах и мудрецах, монахах и сектантах, правителях и чиновниках, о семейно-клановых связях и административно-политическом устройстве страны и других сторонах образа жизни. Васильев пишет, что наиболее ценной частью всех первоисточников принято считать канонические собрания с комментариями, династийные истории и трактаты, в первую очередь, древние, составленные еще до нашей эры. Также в разряд высшего класса можно поставить материалы археологии и эпиграфики XX века, аутентичность и достоверность которых ни у кого не вызывает сомнений [xx] .

Многочисленные трактаты неконфуцианского толка, идеи и теории которых заложили основы онтологических и натурфилософских представлений практически не дают сведений по теме данного курса, исключая, пожалуй, трактат “Шаньхайцзин” (“Книга гор и морей”) [xxi] , который, предположительно, относится к ханьскому времени. Исследователь Б. Карлгрен проводил специальный анализ текстов, который показал, что этот трактат был составлен в эпоху Хань [xxii] , однако его датировка еще порождает массу споров. В трактате мы находим лишь упоминания о девятихвостых лисах, что, впрочем, дает нам основания полагать, что в древности китайцы уже наделяли это животное особенными свойствами.

О распространенности суеверий в сверхъестественные способности лис предоставляют нам информацию источники нарративного характера.

Есть упоминание о дурных свойствах лисиц в “Шицзин” [xxiii] . Много сведений о лисах мы находим в официальных исторических сочинениях, а именно в династийных историях. По объему, сумме сообщаемых сведений, по структуре и жанру это особая и очень ценная категория источников. Широта охвата материалов и проблем придает им энциклопедический характер. Главная ценность сведений – в их документальности. Свидетельства о распространении суеверий в сверхъестественные возможности лис имеются в следующих исторических сочинениях: “История поздней Хань”, “История династии Вэй” (“Вэйшу”), “История династии Цзинь” (“Цзиньшу”), “Синь Таншу” (“Новая история династии Тан”) [xxiv] .

Основными источниками для данной работы послужили сочинения свободного жанра – произведения художественной литературы и фольклора. Большинство таких произведений, хотя и написаны одним автором, имеют очень сложные, обычно восходящие к бытовавшим в народе сказаниям, преданиям, повествованиям о духах, оборотнях, чудесах, героях, бессмертных, исторические корни. Эта народная фантазия, генетически связанная с древними суевериями и верованиями, воспринималась и обрабатывалась авторами художественных произведений и в новой форме пускалась в широкое обращение, что в свою очередь оказывало влияние на формирование народного пантеона и легендарно-мифологических преданий [xxv] . Наличие всех этих сочинений еще раз свидетельствует о том, что реальная жизнь китайского общества была намного сложнее идеальной схемы и того эталона, по которому должна была строиться жизнь в стране.

Материал, который дает основополагающие сведения по теме данного курса, это, прежде всего, раздел “лисы” в литературной антологии сунского времени “Обширные записки годов под девизом правления Тай-Пин” (“Тай-Пин Гуан Цзи”), которому отведено 83 произведения, взятые из 28 сборников дотанского (до 618 г.), танского (618 – 907 гг.) и сунского (960 – 1127гг.) времени. “Тай-Пин Гуан Цзи” является официальным литературным сводом, поэтому, можно считать, что он доносит до нас официальный взгляд, бытовавший в свое время по отношению к тому или иному понятию. Подавляющее большинство вошедших в раздел “лисы” рассказов относится по времени создания или времени действия именно к танскому времени. В разделе преобладают произведения танского и сунского времени. В большинстве сунских рассказов действия разворачиваются в танское время, чаще всего в годы под девизом правления Тянь-Бао (742-736 гг.). Такая картина, например, в самом “лисьем” сборнике, из которого в раздел “лисы” вошло 33 рассказа – “Обширных записках о странном” (“Гуан и цзи”) сунского автора Цзай Цзюньфу. Ныне эта книга утеряна [xxvi] . Прочие сборники представлены чаще всего одним – двумя произведениями. Так, после “Обширных записок о странном” по числу вошедших в раздел произведений идут “Подробные записки из задних покоев” (“Сюань ши цзи”) танского автора Чжан Ду, представленные восемью фрагментами, а также “Записи слышанного” (“Цзи вэнь”) суйского автора Сюй Ишой, из этого сборника в разделе шесть рассказов.

В общей сложности, в раздел “лисы”, состоящий из 12 глав, литературной антологии “Тай-Пин гуан цзи” вошло 17 произведений из 9 сборников дотанского времени, 24 произведения из 13 сборников танского времени и 39 произведений из 5 сборников сунского времени.

Большой интерес представляют также произведения придворного историографа Гань Бао, который служил при императоре Сыма Яне в эпоху Западной Цзинь. Он является автором “Хронологии Цзинь”, которая охватывает период исторических событий с 265 по 317 гг., сочинения ныне утраченного [xxvii] . Большое значение имеет также и другое его произведение, а именно универсальный, всеобъемлющий сборник фантастических рассказов “Записки о поисках духов”. Однако, ни сам Гань Бао, ни его современники не считали “Записки” фантастикой. Как историк, Гань Бао подбирает материал прежде всего у древних, которые в китайской традиции всегда считались наивысшим авторитетом при разрешении споров. В то же время Гань Бао собирает сведения о всяких фантастических происшествиях среди своих современников и даже приводит два случая, которые произошли в его собственной семье [xxviii] . Необходимо отметить, что в древнем Китае произведение Гань Бао считалось историческим источником, а не литературным произведением. Как отмечает Л.Н. Меньшиков, есть многочисленные свидетельства того, что современники и потомки в ближайшие два – три века рассматривали “Записки о поисках духов” прежде всего, как историческое произведение, а к сведениям, сообщаемым в “Записках”, относились как к достоверным фактам [xxix] .

В отличие от фантастических историй или сказок произведения Гань Бао и его последователей отмечены своей фактологичностью, подкупающей читателя. О самом невероятном случае в них рассказывается так, как будто это имело место в действительности. Впечатление истинности, достоверности происходящего усиливается за счет точной локализации действия и во времени, и в пространстве.

“Записки о поисках духов”, по мнению Л.Н. Меньшикова, имеют значение научного труда, поскольку материалы этого произведения использовались в области философских знаний и естественнонаучных трудов в древнем Китае [xxx] .

“Лисий эпос” Ляо Чжая [xxxi] – новеллиста XVII в. представляет собой наглядную картину материализации практически всех представлений и суеверий, которые связывались с лисой в воображении китайцев. Это колоссально информативный источник, поскольку является компиляцией представлений китайцев о лисе, начиная с эпохи древности, вплоть до XVII века, в котором жил Ляо Чжай (Пу Сунлин).

Роман “Развеянные чары”, авторство которого приписывают Ло Гуаньчжуну и Фэн Мэнлуну [xxxii] , сюжет которого связан с похождениями целой семьи лис-оборотней, также является важным носителем информации о народных представлениях, которые столь богато наделили лису магической силой и сверхъестественными свойствами.

Частыми гостями выступают лисы и в рассказах Цзи Юня. В рассказе (№ 525) Цзи Юнь даже проводит обзор тех исторических источников, где встречаются упоминание о лисе: “Шицзи” Сыма Цяня, “Шаньхайцзин”, Чжуан цзы, династийные истории Хань и Шести династий, “История поздней Хань”, “Чао э цяньчэн” Чжан Чжо, “Тайпин гуан цзи”. В этом рассказе некий Лю Ши-туй задает лису вопросы, которые наиболее интересуют его и всех людей. Можно полагать, что ответы, которые вложил в уста лису автор Цзи Юнь, есть отражение народных представлений того времени о магических свойствах, которыми обладают лисы.

Мы узнаем, какие бывают категории лис, как лисы постигают Дао, почему одни из них живут среди людей, а другие на пустырях, кто ведает запретами, наградами и наказаниями и т.д. [xxxiii]

Работы отечественных и зарубежных синологов представляют большой интерес в свете понимания вопроса возникновения и распространения суеверных представлений о лисе, равно как и понимания причинно-следственных связей таких воззрений с китайским религиозным синкретизмом вообще. Это, прежде всего, работы авторов, представляющих собой время расцвета синологии (вторая половина XIX и начало XX вв.) Это работы английских синологов - Г. Джайльса [xxxiv] , Ю. Дулиттла [xxxv] , Э. Паркера [xxxvi] ; обширное исследование по демонологии Древнего Китая голландского синолога де Гроота [xxxvii] , работы немецких ученых Иоганна Генриха Плата [xxxviii] , В. Грубе [xxxix] , Эберхарда [xl] . Большое значение также имеют труды авторов XX века. Это замечательные переводы новелл Ляо Чжая (Пу Сунлина) академиком В.М. Алексеевым, обстоятельные исследования В.В. Малявина [xli] , работы Б.Л. Рифтина [xlii] , Г.Г. Стратановича [xliii] , переводы произведений Цзи Юня и Юань Мэя О.Л. Фишман [xliv] и др.

Поскольку данный курс напрямую связан с двумя важнейшими религиями Китая – буддизмом и даосизмом, то, вполне естественно, что вся синологическая литература, посвященная проблемам религии и этики, системы взглядов и образа жизни китайцев, основным принципам и нормам китайской цивилизации, является чрезвычайно информативной. Однако она настолько обильна и многообразна, что практически невозможно дать ей полную характеристику. Сведения, касающиеся проблем даосской религии, разбросаны во множестве изданий, которые нередко вообще не имеют прямого отношения к проблемам религиозных верований в Китае.

Среди работ, посвященных системе религиозного синкретизма, следует отметить фундаментальную 18-томную сводку Доре (в данной работе был использован ее перевод с французского на английский, выполненный M. Кеннелли [xlv] ), где собрано огромное количество очень ценных материалов о верованиях, суевериях, магии, мантике, божествах, духах, героях и т.д. Весьма полезными оказались монографические исследования системы религиозного синкретизма – серия статей В.М. Алексеева, К. Дэя, которые представляют собой обстоятельный анализ важных аспектов этой системы и оценку роли ее влияния на жизнь народа.

По проблеме образа лисы в представлениях китайцев можно выделить две статьи И.А. Алимова, одна из которых посвящена вопросу о понятии “лиса” в китайской классической литературе, а другая являет собой очерк на тему культа лисы в Китае, а также статья Ху Куня, посвященная истокам веры в лис в древнем Китае [xlvi] .

---

Житейское…

Вчера смотрела первую овашку «Блич», «Чьи-то воспоминания». Весьма не плохо, особенно мне понравилась музыка. Бедный Ичиго, опять он девицу спасал. Блин, это уже карма. Отожгли переводчики (в том диске, кроме сабов еще голосовой перевод есть), Ичиго ругнулся, а дублер перевел «Япона-мать!», причем весьма пофигистическим голосом. Вот мне интересно, переводчики так пошутили или это обычный ляп?
А еще я перечитываю Акунина «Алмазную колесницу», что весьма способствует моему вдохновению. Блин, я такое испытание придумала для Наруто, что если я однажды с ним встречусь, то Разенган мне обеспечен. А еще я нашла вчера «Сборник Хёрай.
Японские сказания о вещах не совсем обычных» и в них я тоже собираюсь черпать вдохновение. Вот только, кто бы меня пнул (а вернее мою лень), а то мне писать ломы. Но я все-таки буду писать, да. А иначе, я не Хокаге!

---

Наш выполз в ночной клуб.

Так случилось, что мы с ЗГ-Зверьком очень давно не были ни в одном ночном клубе (я – около года, Зверек – около полугода).
Раньше-то мы с нею, и ее мужем Сигнусом частенько зажигали в нашем любимом клубе «Трибунал». Этот клуб хоть и носил статус гей-клуба, на самом деле был яой-клубом, потому, что яойщиц там бывало куда больше, нежели самих геев. Там царила необыкновенная теплая, дружеская, раскованная, но не пошлая атмосфера. Сам клуб совсем небольшой, и кого попало, туда не пускали, то есть, попасть туда можно было, только по рекомендации завсегдатая. Там танцевали и пели замечательные артисты (может и не всемирные знаменитости, но чертовски талантливые). Одна танцовщица Аурика чего стоила. Аурика настоящий феномен: худенькая, миниатюрная, как статуэтка, девушка, чей скелет, казалось, состоял целиком из суставов. У нее очень маленькая грудь, но это не выглядело недостатком. За то ее ножки, талия и бедра поражали стройностью и чистотой линий. А какая у нее жемчужно-нежная кожа! Но главное ее достоинство заключается не во внешности. Аурика восхитительная танцовщица, невероятно гибкая и артистичная. Совсем не важно, сколько на ней было одежды, зрители, все равно, смотрели на нее, открыв рты. В общем, «Трибунал» был по праву нашим любимым клубом. У Зверька даже есть членская карточка, которая позволяла в привилегированном порядке заказывать столик.
Но жизнь сложилась так, что мы почти год не были в нашем любимом клубе. До нас доходили слухи, что у «Трибунала» теперь новые хозяева, и что теперь там новые порядки. Но не будем забегать вперед.
Прежде, чем приступить к самому рассказу, я хочу рассказать о характере моих друзей. ЗГ-Зверек – согласно Соционики является самым настоящим Наполеоном, со всеми присущими Напам достоинствами. Она яркая, талантливая личность: художник, психолог-педагог, она отлично готовит, у нее замечательное чувство юмора. У нас с ней множество общих интересов, и большинством из них, мы сами друг друга заразили. К примеру, именно Зверек пристрастила меня к выходам в ночные клубы. Стоит нам только с нею сойтись, и наши рты долгое время не закрываются. Мне с нею не слабо пуститься даже в самую невероятную авантюру. В общем, она моя лучшая подруга, почти что сестра.
Ее муж, известный в Сети под ником Сигнус, классический Бальзак. Он инструктор айкидо, и скоро получит диплом по специализации тренер-педагог. А еще он очень умный и начитанный человек. Умеет составлять гороскопы и, по-моему, он действительно понимает суть Восточной Философии. Мы с ним хоть и конфликтеры, не разу еще не поссорились. Правда у нас проблемы во взаимопонимании, в том смысле, что я, бывает, спрошу его о чем-нибудь, а он возьмет и уйдет в Дзен. Когда мне уже надоедает ждать ответа, и я начинаю прицеливаться, как бы его ловчее пнуть, он изрекает, наконец, какую-нибудь Высокую Истину. Тут уже я зависаю и ухожу в Дзен (насколько мне он вообще доступен). Причем, исходный вопрос может быть совсем простым, житейским, а вот полученный ответ может затрагивать основы Мироздания.
Кхм… я отвлеклась. Короче, из-за житейских обстоятельств мы со Зверьком уже давно не выходили в свет, и к началу весны у нас обоих было настроение, которое можно охарактеризовать одной фразой Масяни: «Я гулять хочу!!!». Видя это, Сигнус решил нам сделать подарок на восьмое марта, вывезти нас в ночной клуб. Мероприятие было назначено на ночь с субботы на воскресенье. Правда, мы еще не решили, куда именно отправимся, Зверек целый день звонила в «Трибунал», но там ни кто не отвечал. И мы подумали, что выясним куда ехать по дороге. И вот мы подъехали к ночному клубу «Стелс». Там, как раз начиналась вечеринка в стиле восьмидесятых годов. В большой витрине усердно крутили попами две стройные девушки в лифчиках и микроюбочках. У касс толпились девушки, упакованные от и до (с накладными ресницами, грудями и ногтями). Глядя на них, мне вдруг стало жутко тоскливо. Дело в том, что однажды я уже была в этом клубе (ходили с девчонками с работы) и мне там не понравилось, через чур пафосная атмосфера. В общем, я принялась ныть, что вот, в «Трибунале» гораздо лучше, народ проще и дружелюбнее, да и знакомых полно. Зверек не выдержала и протянула мне членскую карточку со словами: «На, звони, только учти, я до них дозвониться так и не смогла». Я набрала номер и мне сразу же ответили, приняли заказ на столик. Таким образом, мы отправились в «Трибунал».
И вот мы на месте. На крыльце клуба топталась небольшая толпа парней и девушек старшего школьного возраста (что уже насторожило нас). В течение пятнадцати минут мы звонили и стучали в дверь. Наконец нам открыли, и тут нас настиг первый облом. «Мест нет» - сказал хмурый охранник. Мы возмутились, мол, как это нет, когда мы только что столик заказали. Попререкавшись еще несколько минут, нас все-таки пустили. Ну, что я могу сказать, мест действительно не было, не стоячих, ни тем более, сидячих. Народ только, что на потолке не сидел. Танцевали даже в сортире (там была такая очередь, а музыка громкая, вот народ и старался отвлечься, как мог). Мы попытались пробиться в бар, и у нас это почти получилось (в том смысле, что к барной стойке мы протиснуться не смогли, но зато смогли найти местечко для «постоять» возле колонны рядом со стойкой). Надо сказать, что у меня есть, что-то вроде традиции, как только я прихожу в ночной клуб, я сразу же заказываю чашечку черного кофе. Поэтому, когда Сигнус отправился заказать чего-нибудь вкусного, я попросила его принести мне кофе. Спустя несколько минут, он вернулся со стаканом, какого-то коктейля и без кофе, так как его здесь не подают. Я не поверила и отправилась за кофе сама. Свою чашку кофе я все-таки получила (интересно, в какой бар ходил Сигнус?) и принялась рассматривать интерьер клуба. Вероятно в «Трибунале» недавно сделали ремонт. Стены выкрасили в красновато-терракотовый цвет и исписали маркером всевозможными мудрыми изречениями великих мыслителей современности (к примеру, такими, «Умом мужчину не понять, ему отдашься, скажет – бл**дь, а не отдашься, скажет – сука»). «Раньше такого не было» - подумала я и продолжила осмотр. И тут, прямо передо мной, бармен принялся готовить какой-то коктейль, он налил в большой бокал спиртной напиток и поджег его. Затем он принялся всячески поворачивать и вертеть пылающую синеватым огнем емкость, а потом перелил ее содержимое высокий стакан. Очень красивое зрелище. Заказчик выпил свой коктейль (едва дождался, пока огонь потухнет)… и занюхал кокаином… «Бля, - подумала я, - Раньше сюда торчковую шолупень не пускали! Ни фига себе новости!».
Я допила кофе, настроение у меня сразу улучшилось (кому, как, а мне для этого достаточно и чашечки кофе), и мы со Зверьком отправились на танцпол. Народу там было не просто много, а ОЧЕНЬ много, поэтому танцевать бедолагам приходилось по стойке «смирно». Правда, надо отдать должное диджей знал свое дело, и музыкальная подборка меня порадовала. Поэтому мы отдали наши сумочки Сигнусу (который встал у стенки и надел маску «Ушел в дзен. Пошли все на… очень далеко») и пошли танцевать.
Кхм… кто-то может сказать: «Подумаешь танцы, что тут интересного». Но не надо забывать, что нам пришлось танцевать в самом настоящем столпотворении. Я придумала себе новое развлечение, оттаптывать ноги тех, кто теснил нас слишком уж нагло. Таким образом, вскоре вокруг нас образовалось свободное пространство. Время от времени, мимо нас, кто-то протискивался к выходу, мешая нам. А однажды один парень попытался положить свою руку мне на макушку, до этого он танцевал с рукой в позиции «Хайль, Гитлер», да подустал, наверное. Пришлось «случайно» заехать ему рукой по ребрам.
Во время танца я смогла рассмотреть интерьер танцевального зала. Раньше на его стенах, под самым потолком, были фотографии полуобнаженных красавиц и красавцев в соблазнительных позах. Теперь к ним добавилась колючая проволока с муляжами полуразложившихся, крысиных тушек. «Мдя уж… - подумала я, - концептуальней не куда». Я так поняла, что новые владельцы «Трибунала» хотели таким образом выразить свое отношение к нетрадиционной сексуальной ориентации. Впрочем, все это не мешало мне получать удовольствие от танца. Все было хорошо… до того, как началась развлекательная программа.
Из подсобного помещения вышел ведущий в клетчатых штанах (это меня почему-то особенно рассмешило). Он поздравлял всех с праздником и сыпал бородатыми плоскими шутками. Затем появились симпатичные, полуобнаженные девочки и принялись грациозно маршировать под музыку, время, от времени вытворяя акробатические трюки. Это был типа танец. После «танцовщиц», ведущий устроил небольшое соревнование, кто придумает самое оригинальное название для женских половых органов (это, несколько отцензуренная версия того, что сказал ведущий). Сами понимаете, большинство из посетителей «Трибунала» не читали китайской или арабской лирической поэзии, поэтому, ни кто не вспомнил, ни про «нефритовую пещеру», ни про «престол наслаждения». Довольно пошленькое получилось соревнование, и совсем не смешное. «Такое впечатление, что сегодня праздник «Двадцать третье февраля», а не «Восьмое марта», - проворчала Зверек. Я с нею согласилась. После конкурса из подсобного помещения выпорхнула стриптизерша… Она даже близко не могла сравниться с Аурикой. Фигурка у нее не плохая, но растяжки ни какой, улыбка фальшивая, и ни грамма артистизма. В общем, сплошное разочарование. Потом был другой конкурс. Ведущий выбрал из толпы трех парней (один атлетического сложения, другой обычный, третий очень толстенький), и одну девушку. Парни должны были приседать, держа девушку на руках. Атлет присел двадцать пять раз, и был очень доволен собой. Второй парень не присел и пяти раз, у него свело ногу судорогой. Когда настала очередь толстячка, то зрители громко смеялись, ни кто не верил, что он сможет составить конкуренцию атлету. Но, когда количество его приседаний перевалило за тридцать раз, все притихли (а отлет скис). Пухленький как резиновый мячик приседал легко и непринужденно. По-моему он присел около сорока пяти раз. Потом на сцену снова выбежали танцовщицы, на этот раз в костюмах гавайских девушек (они с ног до головы были увешаны гирляндами из искусственных цветов), но их второй танец мало, чем отличался от первого. Унылое зрелище. Под конец программы выступил сам ведущий. Он станцевал стриптиз в костюме бенгальского тигра (бедный, как же ему было жарко). Весьма не плохо и даже смешно, но, все равно, это не идет ни в какое сравнение с тем мужским стриптизом, какой в «Трибунале» показывали раньше.
Пока артисты развлекали зрителей, произошел неприятный инцидент. Танцоры выступали в центре танцпола, зрители толпились по сторонам зала. Не очень удобно, но нам со Зверьком достались неплохие места. И тут, перед нами нарисовался накаченный парень. Он встал прямо перед нами, и ни как не реагировал на просьбы отойти в строну. Только бросил сквозь зубы, что он охранник, так, что нам лучше заткнуться. Ну и хамло! Кое-как мы смогли его отпихнуть в сторону, но настроение было испорченно окончательно.
После окончания развлекательной программы нам совсем расхотелось танцевать (да и народу еще прибавилось) и мы решили отправиться домой. Но сначала, надо было найти наши куртки. Дело в том, что гардероб был переполнен, и часть курток перенесли в подсобку, где переодевались танцовщицы. Нам и пришлось долго рыться в груде одежды. Завершающий, так сказать, штрих к неудавшемуся вечеру.
В общем, вывод мы сделали такой: клуба «Трибунал», который мы знали и любили, больше не существует. Теперь это место, где молодые, не обремененные интеллектом кобельки, красуются перед своими сучками. Это грубая, не приглядная но, правда. Теперь нам надо, каким-то образом попасть в ночной клуб «Тет-а-тет». Говорят, что весь обслуживающий персонал и завсегдатаи старого «Трибунала» перебрались туда. Придется умасливать Тигру-куна.

---

Опоздавшее…

Вот и прошло восьмое марта, а я так и не вывесила поздравление. Что ж, я исправлюсь.
Дорогие девочки, поздравляю нас с праздником весны и красоты. Будем умницами, красавицами, и вообще, лучшей половиной человечества!

В качестве подарка я выкладываю вводную лекцию о лисах-оборотнях. Все-таки я уверена, что кицуне являются квинтэссенцией женственности.

Вводная лекция.

Роль лисы в традиционных представлениях китайцев
Люди и твари принадлежат к разным породам,

а лисы находятся где-то посередине.

У живых и мертвых пути различны,

лисьи пути лежат где-то между ними.

Бессмертные и оборотни идут разными дорогами,

а лисы между ними.

Поэтому можно сказать, что встреча с лисой –

событие удивительное,

но можно сказать и так,

что встреча с лисой – дело обычное.

Цзи Юнь (XVIII в.) [i]

Артур Смит в своей работе “Китай и его жизнь” заметил: “Три религии Китая: конфуцианство, буддизм и даосизм так сливаются друг с другом, что их можно рассматривать как одно целое. Китайцу почти невозможно объяснить, что одно верование исключает другое. Он не понимает противоречия между ними, так как он “совершенно инстинктивно привык сливать их вместе” [ii] . Такое слияние, по мнению Смита, ведет, в частности, и к искажению нравственного учения, к затемнению его различными суевериями. Рядом с возвышенными правилами Конфуция, пишет он, существует вера в чертей и злых духов и масса всевозможных суеверий. Так, например, даже богатые и ученые люди, пишет автор, не стесняются выражать свое почтение два раза в месяц различным священным животным, как то: лисице, ласке, ежу, змее и крысе [iii] ! В самом деле, три великих учения Китая мирно сосуществовали на протяжении веков, существуют и поныне. Однако не нужно китайцу объяснять, что “одно верование исключает другое”, потому что для жителя Срединной Империи Три Учения ведут к единому. Европейцы, открыв для себя Китай, и начав его изучение, при рассмотрении вопроса веры всегда переносили китайские традиционные представления на свою, более близкую и знакомую религиозную почву, поэтому в книгах европейских синологов (особенно конца XIX - начала XX века) мы нередко встречаем такие слова, как “Бог”, “религия” и пр. На самом деле, у китайцев нет ни того, ни другого.

Г.А. Джайльс в своей работе “Китай и его жизнь” пишет, что характер китайца не религиозный. Из всех буддистских угроз и обольщений, которые в значительной степени оставляют его непоколебимым, китаец подчиняется только влиянию буддийских угроз перерождения, например, в виде женщины, или, что, по выражению Джайльса, “еще хуже”, в виде животного [iv] . В этой же работе автор подчеркивает, что Конфуций уклонялся от обсуждения сверхъестественного в какой бы то ни было форме, и его единственной целью было совершенствование человеческого поведения в этой жизни, без всяких попыток анализировать то состояние, от которого человек отделяется смертью [v] .

“Чудесное”, которое, по выражению Пу Сунлина, “рождается от самих же людей” [vi] , существовало в Китае всегда. Культ лисы, лисы-демона, лисы-монстра получил необычайное распространение. Можно даже говорить о том, что поклонение лисе является одной из важнейших черт китайской ментальности. Проделкам лис, “лисьим чарам” в Китае посвящена целая литература, которую может возглавить “лисий эпос” Ляо Чжая [vii] . В своем особенном отношении к лисе китайский народ не оригинален.

“Кто из нас не знает, какими качествами наделял Лису Патрикеевну русский человек?”, - писал В.М. Алексеев [viii] . Китайцу, также как и русскому человеку, равно как и другим народам, лиса представляется хитрым и лицемерным существом, которое водит за нос не только сильных и свирепых зверей, но и людей. Эти мотивы встречаются в фольклорах многих народов. Среди китайского же, можно, прежде всего, вспомнить басню “Ху цзя ху вэй” (“Лисица обманула тигра”) из эпоса “Сражающихся царств”, по сюжету которой лиса не только избежала участи быть съеденной тигром, но и заставила его поверить в то, что она послана на землю самим небесным владыкой, в доказательство чему предложила ему пойти вслед за ней и посмотреть, как будут в страхе разбегаться от нее звери. Тигр, конечно, не догадался, что звери боялись его самого, а не лису, которая шла вместе с ним.

В сознании китайцев с образом лисы часто связывается зло и, как следствие этого, возникающее к ней отвращение. Об этом можно судить прежде всего по такому выражению, как “лисий запах”, означающий противную вонь, идущую от больных и неопрятных людей [ix] . Однако, как отмечает В.М. Алексеев, китайцу, не в пример прочим народам, лиса представляется и полезным существом: “Китайская медицина знает весьма полезные свойства лисьего организма, части которого, например, печень, могут исцелять злую лихорадку, истерию, внезапные обмороки, а мясо ее, вообще, может, как говорят солидные китайские медицинские трактаты, если его приготовить должным образом, - исцелять случаи “крайнего испуга, обмороков, бессвязной речи, беспричинных, безрассудных песен, скопления холода во внутренностях, злостного отравления” и других подобных болезней.

Лисья кровь, как говорит в своем знаменитом сочинении один из китайских мыслителей первых веков до нашей эры, сваренная с просом, дает способность избегать опьянения” [x] .

Начало культа лисы в Китае уходит в далекую древность.

Лис обычно считался мистическим воплощением души мертвеца, поскольку лисьи норы нередко находились по соседству с могилами. Лисам приписывалось искусство перевоплощения и обольщения. Попасть в лапы к лисе, поддаться “лисьим чарам”, как пишет Л.С. Васильев, было “последним делом в глазах каждого китайца” [xi] , тратившего обычно немало времени и средств, чтобы обзавестись амулетами, призванными обезопасить его и его семью от “лисьего наваждения”. Даже иероглиф лисы нередко избегали писать, заменяя его другим, сходным по звучанию [xii] . Страх перед лисой всегда был очень велик. Казалось бы, этот своеобразный “царь демонов” - китайская лиса походит на свой западный аналог – европейского черта. Однако, это не совсем так. Та же самая лиса являлась и объектом ритуального почитания – по всей стране ей воздвигались кумирни и приносились жертвы. Нередко женщины оставляли у входа в лисью нору свою туфельку, веря в то, что это может помочь лисе превратиться в девушку, и, желая тем самым, отвратить оборотня от собственной семьи [xiii] . Кроме того, лиса считалась существом, которому ведомы все тайны природы и которая поэтому может вылечить от болезни, избавить от беды и посодействовать в обогащении [xiv] .

---

Кто идет за мной следом...

Недавно у ЗГ-Зверька увмдела новое гадание и решила протестировать все мои три личности. Вот, что получилось.

Кто идёт рядом с вами?

Ваше имя Даже когда вы не видите на значительном расстоянии от вас, но не отставая, идёт Тишина. Молочно-белый туман и аромат свежескошенной луговой травы окутывает вас утренним безмолвием. Вокруг вас мир словно замирает, как в замедленной съёмке. Звуки словно через вату, мельтешение и суета мира превращается в медленный плавный танец бытия. И любого наедине с вами окутывает такое же спокойствие. Можно сказать, что это чём-то похоже на…

все гадания на aeterna.ru

Кто идёт рядом с вами?

Ваше имя Даже когда вы не видите по правую руку от вас идёт Страсть. Жаркий ветер пустыни, пахнущий пряностями и перцем, разжигает теплящиеся в душе страсти и эмоции, не только ваши, но и окружающих. Даже те, к которым вы, казалось бы, не имеете отношения. А вы и не мыслите свою жизнь вне вихря страстей… Можно сказать, что это чём-то похоже на…

все гадания на aeterna.ru

Кто идёт рядом с вами?

Ваше имя Даже когда вы не видите след в след за вами идёт Чудо. Где бы вы не появлялись, вы привносите с собой частичку чуда. Лёгким дыханием весеннего ветра, терпко пахнущего только что распустившимися листочками чудо касается людей рядом с вами – каждого по-своему. Может, вы не признаётесь себе в этом, но определённо чувствуете. Осталось только впустить чудо в свою жизнь… Или вы с ним уже знакомы лично? Можно сказать, что это чём-то похоже на…

все гадания на aeterna.ru

И знаете, что? Я Довольна результатами гадания.

---

Мечтательное…

Сейчас я читаю книгу Надежды Первухиной «Иероглиф «Измена». Вообще-то это вторая книга из ее дилогии, первую «Иероглиф «Любовь» я уже прочла. Всем, кто интересуется Древним Китаем, кому нравится филигранный литературный стиль, явно рассчитанный на визуалов, а так же, кто ценит мягкий, немного наивный юмор, я настоятельно рекомендую прочесть эти книги. В них царит атмосфера волшебной сказки, прекрасной легенды. При этом, исторический антураж проработан до мелочей (вплоть до описания поясов студентов).
Что бы показать вам достоинства этого автора, ниже я привела отрывок из «Иероглифа «Измена». Это в свою очередь отрывок из сочинения талантливого студента Юйлиня Шеня.
Ах… (мечтательно прикрываю глаза), я обязательно научусь так же пользоваться описаниями. Во всяком случаи, я буду очень стараться.

«Одиночество прекрасно в любое время года.

Весной хорошо в одиночестве выйти на рассвете из дома. Перед тобой – дорога в зарослях сонной ююбы и мисканта. С нагих ветвей еще не сошел ночной иней; подтаявший снег схвачен тонкой корочкой – тронешь ее, она нежно прозвенит, словно чашка из дорогого фарфора. Прозрачен воздух, чисты глаза, прощены обиды. В одиночестве ты любуешься зацветающей сливой и пьешь вино, беседуя лишь с собственной душой.
Одиночество летом – все равно что веер в жару. Кругом все изнемогает от зноя. Душистые травы сетью расстелены по земле, никнут под тяжестью жаркого своего сока; босые ноги вязнут в них, как в предутреннем сне… Но в бамбуковой роще разлита сладкая прохлада, а заросшие ирисами и артемизиями заводи струят ароматы, будто храмовые курильницы. Под сенью гинкго можно лежать на траве, сбросив одежду, и кожей впитывать тайные соки плодоносной земли. Всякий другой человек в этот миг будет лишним и несносным; сонная тишина – для тебя, и ты – для тишины. Лишь птицы – верные собеседники тебе: пересмешник-чуйцзи с пышными переливчатыми перьями на крохотной головке, алоклювый вай-суй, что поет, уподобляясь голосу флейты, и печальная лихуан, вечно роняющая слезы в тоске по любимому…
Осень, дивную осень нужно встречать, будучи одиноким, – в этом есть мудрость, недоступная людям суеты. Осень возносит тебя над садами опадающих персиков, над звоном цикад, над закатными песнями жнецов. Если ты сумеешь открыть сердце осенней нежности увядания, то будешь сильнее великих владык и мудрее небожителей. В осенний час не зови гостей и сам в гости не напрашивайся, храни свое одиночество, как хранят императорские печати. И тогда зима не принесет тебе страха и отчаяния.
Когда первой зимней ночью выпадет снег, ступай перед рассветом один бродить посреди снегопада – разве есть в мире что-то прекраснее этой одинокой прогулки? Ты встречаешься глазами лишь со звездами, застенчиво выглядывающими из-за туч, холодный воздух гулок и прозрачен, от него в груди теснится волнение, которое никто не сможет понять, кроме тебя самого. Это благословенное сиротство – сиротство снежинки, падающей в горячую ладонь и тающей за миг…
Так прекрасно одиночество! Для чего же нарушать его? Быть может, для того, чтобы составить себе имя и запросто входить в дома знатнейших людей Империи? Или, поправ веления души, добиться богатства, а с ним и благосклонности самых неприступных женщин? А может, вообразить себе дружбу – преданнейшую и нежнейшую, и ради вымечтанного друга позволить душе скорбеть среди безмолвных звезд? Ничтожны эти упованья; ни слава, ни богатство, ни дружба, ни любовь не имеют ценности по сравнению с ценностью одиночества. Одиночество – это редкостная яшма, все остальное – дорожная пыль под башмаками всякого идущего…
Что же написать в конце моего скромного сочинения? Люди суетны и переменчивы; их чувства не прочнее паутины, и лишь одиночество никогда не изменяет душе. Тот, кто познал это, – воистину блажен».

---

Фея воды